Глеб Бокий – революционер и чекист. Дело о заказном убийстве Бокия глеб иванович

…Но слабый человек, без долгих размышлений,

Берет готовыми итоги чуждых мнений,

А мнениям своим нет места прорасти —

Как паутиною все затканы пути

Простых, не ломаных, здоровых заключений,

И над умом его — что день, то гуще тьма

Созданий мощного, не своего ума…

Нет ничего привлекательнее прикосновения к тайне; но еще большей притягательностью обладает тайна, упрятанная внутри самой тайны. Обнаружить тайну— удел обладающих талантливой настойчивостью и пытливостью; осознать наличие тайны внутри тайны — удел избранных, а еще — случайных счастливчиков (или все же не счастливчиков?!).

Чтобы проникнуть в тайну создания Спецотдела, нужно перейти к сухим фактам и, возможно, домыслам, которые крутятся вокруг имени его создателя, Глеба Ивановича Бокия. Не хотелось бы повторять за отдельными историками факты биографии этого человека, но придется, ведь иначе нам будет трудно понять подоплеку тех давних событий, к которым приложил руку гениальный дьявол Бокий. Впрочем, дьяволы глупыми не бывают, ведь правда?

И, может, вовсе не зря свидетели утверждали, что Глеб Бокий, наводящий ужас на своих подчиненных, питался мясом собак и пил кровь людей?!

Самыми любопытными в биографии Бокия видятся расхождения в его данных, представленных различными источниками. Вот в этом ворохе истины и псевдофактов мы и поищем рациональные зерна, открывающие нам глубины эпохи жестокосердия и борьбы.

Руководитель Спецотдела при ОГПУ Глеб Иванович Бокий родился 3 июля 1879 года в городе Тифлисе (Тбилиси) в семье интеллигентов из старинного дворянского рода.

Его далекий предок Федор Бокий-Печихвостский, владимирский подкоморий (третейский судья) в Литве, упоминается в переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским. Прадедом Глеба Бокия был академик Михаил Васильевич Остроградский (1801-1861), один из основателей петербургской математической школы, член Академии наук в Нью-Йорке, Туринской академии, Национальной академии в Риме, член-корреспондент Парижской АН. Уникальный ум русского Отечества! Можно даже предположить, что именно гены знаменитого русского математика помогали его потомку Глебу Бокию безошибочно находить любые ключи к самым трудным и хитроумным шифровкам; ведь известно, что современные историки прицепили к Бокию ярлык, назвав «главным шифровальщиком Страны Советов».

Отец Глеба — Иван Дмитриевич Бокий — действительный статский советник, ученый и преподаватель, автор учебника «Основания химии», по которому училось не одно поколение гимназистов.

Эти скупые сведения можно обнаружить у весьма узкого круга писателей-историков, скажем, в работах А. Первушина, А. Колпакиди, А. Бушкова, Е. Парнова.

О матери будущего пахана красных бандформирований в Туркестане, крестного отца ленинских гулагов, незаурядного организатора спецпроекта по уничтожению русских и других народов бывшей Российской империи в этих книгах говорится скудно или вовсе ничего нет.

Оттого осталось сослаться на неоднозначные свидетельства Олега Грейга, давшего свою уникальную версию (версию ли?) и биографии Г.И. Бокия, и работы его Спецотдела в книге «Подлинная жизнь адмирала Колчака». Автор утверждает, что мать Глеба Ивановича «была еврейкой, причем одной из психопатичных натур, всецело поддерживавших народовольцев, покушавшихся на императора Александра II. Ее нередко видели на площадях обеих столиц империи, где она в истерических припадках выкрикивала в адрес проходящих людей:

«Всех вас поглотит геенна огненная!»

Как правило, ее тут же отвозили в желтый дом; а затем, после прохождения курса лечения, муж забирал ее из больницы. Звали эту женщину Эсфирь-Юдифь Эйсмонт».

И объясняет, отчего в редчайших советских источниках, где идет рассказ об этой семье, имени матери или нет вообще, или там приводится совершенно другое имя: «В переделанных документах мать Бокия получила русское имя; документы «выправляли» многим евреям, заполучившим власть в России, и они стали зваться вымышленными именами на русский лад, чтобы закрепить миф о так называемой «русской революции» в России в 1917 году».

Биограф Бокия Василий Бережков, посвятивший «революционеру, скромно уверенному в себе, сгорающему тихим, иногда почти невидимым огнем, освещая путь в будущее» (по М. Горькому) несколько похвальных книг, между тем указывает, что мать Глеба Ивановича — Александра Кузьминична из дворянской семьи Кирпотиных. Так ли это на самом деле, нам уже не узнать.

Ведь Глеб Иванович оставил немало подложных свидетельств в архивах, а иные, истинные свидетельства — касающиеся его ли семьи, или истории Российской империи и ее подданных— изъял и уничтожил. К тому же можно поерничать, ссылаясь на самый громадный виртуальный архив (но это также не служит доказательством), что из всего «великого дворянского рода» Кирпотиных при советской власти остались лишь еврей из Ковно (при Советах — Каунас) Валерий Яковлевич Кирпотин (1898-1997) да его супруга, член КПСС с 1918 года, Анна Соломоновна (1899-1982), похороненные на Кунцевском кладбище, одном из старейших в Москве.

Юношей Валерий Яковлевич успел поучаствовать в роли бойца на полях сражений Гражданской войны, в 1918-м вступил в КПСС, а уже в 1925 г. сумел окончить самое закрытое большевистское заведение — Институт красной профессуры, что, безусловно, открыло ему дорогу на Олимп власти — в аппарат ЦК ВКП(б), где он работал с 1932 по 1936 г., одновременно являясь секретарем Оргкомитета Союза писателей. Для справки: еще после Февральской революции организатором и первым председателем Всероссийского союза писателей был некий Мейлих Иосифович Гершензон (переименовался в Михаила Осиповича), названный БСЭ «русским историком литературы и общественной мысли», а еврейским Интернет-порталом пафосно представлен как «российский философ-мистик, историк и исследователь литературы и русской общественной мысли, литературовед, публицист». Найденный нами Валерий Яковлевич Кирпотин также являлся литературоведом, критиком, заслуженным деятелем наук РСФСР, профессором Литинститута, заместителем директора Института мировой литературы.

То, что процесс переименования евреев в русских действительно происходил в массовом порядке после Октябрьской революции, уже ни для кого из историков не секрет. А вот то, что товарищ Бокий мог себе сделать любую родословную, «закрепив» ее в истории, — в этом нет сомнений у тех, кто хотя бы поверхностно прикоснулся к биографии сего загадочного человека.

О «еврейской составляющей» Бокия (к великому сожалению автора эту неблагодарную тему невозможно избежать, когда речь идет о «русской революции 1917 года» и ее последствиях) указывает и выдающийся публицист, заслуженный деятель России Николай Зенькович в своей книге «Самые секретные родственники». Но обнаруживает ее с отцовской стороны; он пишет: Г.И. Бокий «Родился в семье учителя. Фамилия происходит от древнееврейского слова, означающего «сведущий человек», имела распространение среди евреев Украины».

Итак как нам все равно не удастся найти достоверные, не подлежащие сомнениям сведения о родословной Бокия, признаю, что и достоверных сведений о Спецотделе также не существует, разве что отдельные разрозненные сведения, которые, применив интуицию и аналитическое мышление, можно составить в некую мозаику.

К фрагментам этой мозаики можно отнести и общеизвестные факты о революционной юности Глеба и его взаимоотношениях с родственниками. Известно, что старший брат и сестра Глеба пошли по стопам отца. Сестра Наталья, возможно, действительно окончила Бестужевские женские курсы, стала историком и не один год преподавала в Сорбонне. По окончании земной жизни была похоронена на печально известном кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.

Борис Бокий (1873-1927) окончил Петербургский горный институт, стал квалифицированным инженером, потом преподавал в этом же институте в качестве профессора.

Современными историками он зачастую признается «одним из основоположников отечественного горного дела» — но это можно принять лишь с той натяжкой, что все истинно русские ученые, подданные Российской империи, были по большей части вымараны из отечественной истории и науки.

Так лавры «основоположников» в годы существования Советской страны доставались совершенно другим людям, прежде входившим бы во второй или даже третий эшелон ученых. К тому же, на мой взгляд, основоположники отечественного горного дела трудились на благо Руси как минимум во времена Петра I.

А вот Энциклопедический словарь, вышедший в 50-х годах XX века, признает за выдающимся ученым Борисом Ивановичем Бокием только, что он был «основоположником аналитических методов проектирования рудников, шахт и т. д., получивших развитие в трудах советских ученых»; как говорят, почувствуйте разницу.

В 1896 году, после окончания 1-го реального училища, юный Глеб, идя по стопам брата, поступает в Горный кадетский корпус имени Императрицы Екатерины II в Петербурге. Так сообщают нам отдельные авторы-историки. Тогда как еще в 1833 году кадетский корпус стал Институтом корпуса горных инженеров, а в 1866 году получил название Горный институт. Этот старейший в России технический вуз был основан еще в 1773 году по указу императрицы Екатерины II как Горное училище.

Став студентом Горного института, Глеб берет на себя обязанности руководителя (головы) «Украинской петербургской громады», принимает активное участие в деятельности студенческих земляческих и революционных кружков. Придумывает создание «Малороссийской столовой», которая явилась, по сути, местом явки и большевистских встреч. Подобные столовые, как достижение советской власти, появятся в разных городах России; наибольшую иронию в описании их истинного убогого предназначения проявят классики тонкого советско-еврейского юмора, любимцы многих поколений советских граждан Ильф и Петров. А живет новоиспеченный студент недалеко от учебного заведения, на тихой 11-й линии Васильевского острова.

С 1897 года Бокий вступил в петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В течение последующих 20 лет партийная жизнь Глеба Ивановича Бокия проходила под кличками Кузьма, Дядя, Максим Иванович; в полицейском управлении он проходил как Горняк.

К слову, причастными к горному делу России оказались многие революционеры; среди них был и некий выдающийся большевистский деятель Аркадий Коц (1872-1943) из Одессы. В 1893 году он окончил горное училище в Горловке, работал на угольных рудниках Подмосковья и Донбасса. В 1902 г. сделал вольный перевод на русский язык «Интернационала» Э. Потье, после чего и стал известен как автор русского текста коммунистического гимна. В 1906 г. он подготовил сборник своих стихов «Песни пролетариев», уничтоженный властями. Стал писать под псевдонимом А. Бронин и А. Шатов. При советской власти, во время Второй мировой, как народное достояние наряду со многими своими единоверцами, причастными к советской идеологии и культуре, был эвакуирован подальше от фронта, в Свердловскую область, где и отошел в мир иной в 1943-м.

В 1895 году старший Бокий окончил институт и был направлен работать в шахты Донбасса. Далее идут почти хрестоматийные, описанные многими авторами события: в 1898 году Борис, уже вернувшийся в Петербург, приглашает Глеба и Наталью принять участие в демонстрации студентов. Произошло столкновение с полицией, всех троих родственников арестовали. Их освободили по ходатайству отца, но его больное и чувствительное сердце не выдержало позора; спустя несколько дней Иван Дмитриевич скончался. Потрясенные этим горем, братья приняли диаметрально противоположные решения: Борис, считая себя виновником смерти отца, отошел от политики, а Глеб, наоборот, в соответствии с мстительным нравом, окончательно встал на стезю «профессионального революционера».

Глеб Бокий стал активным участником революционного процесса на стыке XIX-XX веков. В 1900 г. он — член Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), а в 1901 г. был арестован на шахтах Криворожского общества, где работал на летней практике. Привлеченный по делу группы «Рабочее знамя», содержался под стражей с 9 августа по 25 сентября, получив наказание: был отдан под особый надзор полиции. В феврале 1902 г. снова арестован и выслан на три года в Восточную Сибирь по делу о подготовке в Санкт-Петербурге уличной демонстрации. Летом 1902 года Бокий вновь арестован в Красноярске за отказ выехать в место ссылки, а уже осенью привлечен в Иркутске за разбрасывание прокламаций на публичной лекции. По высочайшему повелению 13 сентября 1902 года, в порядке общей амнистии студентов, высланных за участие в беспорядках весны 1902 года, Г.И. Бокий был освобожден из сибирской ссылки с сохранением надзора полиции в пределах Европейской России, за исключением университетских городов, сроком до 1 июля 1903 года.

В 1904 г. бунтарь Бокий введен в состав Петербургского комитета РСДРП как организатор объединенного комитета социал-демократической фракции высших учебных заведений. Участник Революции 1905 года в России, «работал по организации боевых дружин», обучал недоумков, романтиков и прирожденных убийц грамотному обращению с оружием. В «Малороссийской столовой», которой заведовал Бокий, был устроен медицинский пункт под руководством доктора

П.В. Мокиевского, куда свозились раненые рабочие. 6 апреля 1905 г. Глеб Иванович арестован по делу «Группы вооруженного восстания при Петербургской организации РСДРП». Основанием для ареста явились агентурные сведения, что квартира Бокия и «Малороссийская столовая» служат для конспиративных встреч. При обыске в столовой нашли огромное количество нелегальной литературы. Несмотря на весомые доказательства, после нескольких месяцев заключения Бокия выпустили под особый надзор полиции, а по указу от 21 октября 1905 года дело и вовсе прекратили.

Пока в 1906-м вновь не арестовали по делу «Сорока четырех» (Петербургского комитета и боевых дружин). Судебный процесс «Сорока четырех» состоялся через год в Особом присутствии Петербургской судебной палаты. Бокий был приговорен к двум с половиной годам «за участие в сообществе, которое ставит своей целью установление в России социалистического строя». Однако так ненавистный большевикам царский режим и на этот раз счел целесообразным… не наказывать закоренелого бандита, а освободить до суда под залог в надежде на исправление. Преступная толерантность русского благородства! Залог за осужденного в размере 3000 рублей внес вездесущий Мокиевский — доктор, медиум, прорицатель, к личности которого мы скоро вернемся.

В благодарность «проклятому царизму» и его пенитенциарной системе— в январе 1907 года Глеб Иванович стал работать в социал-демократической военной организации, являясь партийным руководителем Охтинского и Пороховского районов. При провале военной организации Бокий бежал, но был арестован в июле 1907 года в Полтавской губернии и отправлен в крепость в Полтаве для отбытия срока наказания.

За обилием дат и сухих терминов, к которым приходится обращаться, скрываются весьма примечательные факты деятельности нашего героя.

С 1912 года Бокий участвует в работе по изданию большевистской газеты «Правда»; перед Первой мировой войной становится секретарем Петербургского партийного комитета. В апреле 1914-го его должны были в очередной раз арестовать по делу о типографии Петербургского комитета, помещавшейся в Горном институте, но он успел скрыться. В апреле 1915 года ему уже дважды пришлось скрываться от ареста из-за провала городского партийного комитета.

Г.И. Бокий, годами осваивая тайное искусство революции, обучался в закрытых большевистских школах и центрах, постигая науку беспощадного террора против русских и других подданных империи. Всего большевик Бокий 12 раз подвергался арестам, провел полтора года в одиночной камере, два с половиной года — в сибирской ссылке, от побоев и ссылок получил травматический туберкулез. Но каждый раз, оказавшись на свободе, с дьявольской энергией вновь включался в революционную борьбу. Едва ли не на протяжении 20 лет (с конца XIX века по 1917 год) Бокий являлся одним из руководителей петербургского большевистского подполья.

Известно, что в июле 1905 года, после одного из своих арестов, закончившегося по приговору суда ссылкой, Бокий женился на Софье Александровне Доллер (? —1939; по другим сведениям, сентябрь 1942), дочери ссыльных. Отец ее, якобы француз по происхождению, рабочий завода в городе Вильно; примкнул к народовольцам, вступив в Южнорусский рабочий союз. В 1881 году был арестован, повидал тюрьму и каторгу и, в конце концов, вышел в Якутии на поселение. Где за элементарным неимением лучшей партии женился на революционерке-психопатке из еврейской семьи Шехтер. Вскоре родилась дочь Софья, но семья не сложилась из-за несчастного случая: купаясь в реке Лене, Александр Доллер утонул. Маленькой девочке Софе было суждено исколесить почти всю Восточную Сибирь, следуя за своей ненормальной мамашей из одной ссылки в другую. Вот на такой женщине с дегенеративными задатками (а впоследствии Бокий станет не только изучать, но и прекрасно разбираться в этом) и женился ссыльный Глеб, следуя законам природы и мужского естества. Брак распадется в начале 20-х годов, когда женщина сбежит от всевластного Бокия к его же товарищу И.М. Москвину. К тому времени Глеб Иванович уже будет законным отцом двух дочерей, Елены и Оксаны, которым придется носить отчество их отчима, судьбы Елены Ивановны и Оксаны Ивановны сложатся весьма трагично.

Но закономерно, по закону бумеранга:

какую власть будут насаждать их родители,

от такой власти и пострадают их дети.

Обе дочери пройдут гулаги — концентрационные лагеря смерти в стране Советов станут изобретением «гениального мозга великого вождя народов» В.И. Ленина и активного их организатора Г.И. Бокия. Любимая дочь Бокия Елена вернется из мест отсидки, чтобы вскоре умереть, а вот ее сестра Оксана умрет в пересыльном пункте.

Можно еще упомянуть, как, находясь в Полтавской крепости под строгим заключением, Глеб Иванович выспрашивал у своего адвоката A.C. Зарудного (между прочим, запомним, масона ордена «Великого Востока»), законно ли надевание кандалов и наручников на отправляемого по этапу. Лишенный свиданий, Бокий во время пребывания в крепости мог получать в посылках лишь чай да сахар, в одном из писем своей жене он неподдельно возмущался: «…сидеть здесь неважно… режим здесь бессмысленно-дикий». И, глубоко осмыслив «дикий» режим царских тюрем, Глеб Иванович поспособствует созданию идеальных условий для медленного умирания в условиях издевательского властвования над плотью при максимальном использовании рабского труда любого советского зэка. Именно с такими идеальными условиями советских концлагерей и придется познакомиться его жене и двум дочерям.

Добавлю, исходя из воспоминаний зятя Бокия Льва Эммануиловича Разгона, женатого первым браком на Оксане, что услужливая веселушка Софья Москвина (Бокий) любила принимать у себя в гостях заместителя своего супруга Москвина товарища Н.И. Ежова, от сочувствия его патологической худобе и уродству приговаривая:

«Воробушек, ешьте. Вам надо больше есть, воробушек».

Пройдет немного времени, и опытную революционерку вместе с мужем придут арестовать по ордеру, подписанному злобным «воробушком».

Но все это осуществится позже, а пока, в преддверии большевистской революции, в России происходили свои перемены в судьбах и деятельности готовивших кровавый переворот.

В декабре 1916 года Г.И. Бокий вошел в состав Русского бюро ЦКРСДРП(б) (где этнических русских можно было сосчитать по пальцам— см. книги О. Платонова, Г. Климова и др.). В 1917 году он— делегат 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции и 6-го съезда РСДРП(б). С апреля 1917 года по март 1918 года — секретарь Петроградского комитета РСДРП(б). Сразу после падения самодержавия возглавил в Русском бюро спешно созданный отдел сношений с провинцией.

В октябре 1917-го он— член Петербургского военно-революционного комитета, один из руководителей вооруженного восстания.

В феврале — марте 1918 года, в период наступления немецких войск, Бокий становится членом Комитета революционной обороны Петрограда. С марта — занимает пост заместителя председателя Петроградской ЧК, а после убийства Моисея Урицкого становится председателем, на какое-то время получив практически безграничную власть.

Затем Глеб Иванович Бокий возглавлял Особые отделы Восточного и Туркестанского фронтов, был членом Турккомиссии ВЦИКи СНК РСФСР и полномочным представителем ВЧК. Но к этому удивительному периоду в его жизни вернемся чуть позже.

На каком-то этапе революционной борьбы Бокий стал ближайшим помощником уродца в человеческом облике, пламенного большевика Карла Радека (наст. Собельсон; 1885-1939). Этот сын учителя (по другим сведениям, его родители содержали публичный дом в Польше) и адепт марксизма вступил в РСДРП в 1903 году; активно распространял богоборческие идеи потомка раввинов Карла Маркса (наст. Мордехай Леви) в Польше, Литве, Швейцарии и Германии. В годы Первой мировой войны сблизился с В.И. Лениным. После Февральской революции 1917 г. — член Заграничного представительства РСДРП в Стокгольме, один из главных связных между руководством большевистской партии и германским

Генштабом, лично причастен к организации переезда Ленина и его соратников в Россию через Германию в пломбированном вагоне.

О незаурядных задатках Бокия Радек доложил своему товарищу Владимиру Ильичу, а тот, присмотревшись к молодому человеку, приблизил его к себе. На протяжении всех лет общения Глеб Бокий называл «вождя мирового пролетариата» не иначе как Ульянов-Бланк или просто Бланк, по фамилии матери Ленина. Уже тогда поняв, что происходит в Российской империи и какие цели ставятся мировой закулисой перед «русскими революционерами», смышленый Глеб Иванович предпринял попытки обезопасить себя в будущем и одновременно заполучить сильнейшее оружие шантажа — он стал собирать документы, могущие являться компроматом на любого, чье имя проставлено в них. В годы, когда Г.И. Бокий возглавил Спецотдел, упрятанные им революционные архивы только укрепляли его реальную власть в стране, захваченной красными беспредельщиками.

Саамские колдуны и бурятские шаманы, знатоки криптографии и древних ядов, гипнотизёры и экстрасенсы, телепаты и ясновидящие – кого только не принимали на работу в образованный 5 мая 1921 года Специальный (шифровальный) отдел ОГПУ, которым руководил один из ближайших соратников Ленина – Комиссар государственный безопасности 3-го ранга Глеб Бокий .

Рецидивист-налётчик Глеб Бокий, ограбивший немало банков,
был аскетичен и равнодушен к излишествам

Консультировал спецотдел светило отечественной психиатрии академик Владимир Бехтерев, а одним из его ключевых сотрудников был не кто иной, как знаменитый террорист Яков Блюмкин, фаворит главы ВЧК Феликса Дзержинского и прототип Максима Исаева – Штирлица. А сам Бокий, возможно, послужил прообразом другого известного персонажа – булгаковского Воланда. Поговаривали, что на даче чекиста нередко происходили мероприятия, подобные балу, описанному в «Мастере и Маргарите»

В начале Великой Отечественной войны агенты абвера по личному распоряжению Гитлера разыскивали выживших сотрудников расформированного к тому времени спецотдела НКВД и предлагали им баснословные деньги – 50 тысяч рейхсмарок только за то, что они подробно ответят на два-три десятка вопросов. По современному курсу это полмиллиона долларов. Вот так ценились сотрудники Спецотдела Глеба Бокия!

До революции Бокий успел сделать карьеру налётчика-рецидивиста. За 15 лет он 12 раз представал перед судом, в том числе и за убийства. Но всякий раз каким-то чудом ему либо удавалось бежать, либо его оправдывали и освобождали. Примечательно то, что немалые денежные залоги за налётчика Бокия в разное время вносили мистик и гипнотизёр Александр Гурджиев, медиум и прорицатель Павел Мокиевский, а также тибетский знахарь Пётр Бадмаев, лечивший семью императора Николая II.

Боевики Глеба Бокия занимались так называемыми экспроприациями – отъёмом собственности у богатых людей в пользу социал-демократов – большевиков. Задолго до революции будущий глава cпецотдела госбезопасности сдружился с Владимиром Лениным, которого он почему-то всегда называл по фамилии его матери – Бланк. И только однажды Бокий назвал вождя мирового пролетариата тем именем, которое нынче начертано на Мавзолее, – в день своего ареста. «А что мне Сталин? – заявил арестованный чекист главе НКВД Николаю Ежову. – Меня Ленин назначил!».

Мистический спецотдел породили два атеиста – Ленин с Дзержинским

В первом издании Булгаковской энциклопедии её составитель Борис Соколов приводит доказательства того, что именно Глеб Бокий, и никто другой, выступил прототипом Воланда из «Мастера и Маргариты». Бывший начальник 2-го отделения спецотряда, некто Клименков, свидетельствовал на допросе: «Им (Бокием – ред. ) в Кучино создана «Дачная коммуна». Прибыв под выходной день на дачу, гости Бокия пьянствовали весь выходной день и ночь под следующий рабочий день. Пьяные оргии часто сопровождались драками, переходящими в общую свалку. Причинами этих драк было то, что мужья замечали разврат своих жён с присутствовавшими мужчинами. После изрядной выпивки все шли в баню, где открыто занимались половым развратом. Женщин спаивали допьяна, раздевали и использовали по очереди. В этом принимали участие все члены «коммуны», в том числе две дочери Бокия. Разврат приводил к тому, что на почве ревности было несколько самоубийств».

О нравах «коммуны» Булгаков предположительно узнал от проживавшего там же, в Кучине, поэта Андрея Белого. «Чекисты, возможно, казались Булгакову современными аналогами нечистой силы, – писал Борис Соколов. – И действительно, оргии Бокия и его подчинённых даже превзошли то, что происходило на рождённом писательской фантазией великом балу у сатаны».

Но в советской истории Бокий остался не только как возможный прототип известного литературного персонажа и устроитель развратных увеселительных мероприятий. Летом 1918 года – уже после убийства германского посла Мирбаха, но ещё до своего бегства на Украину – начальник личной охраны наркомвоенмора Троцкого Яков Блюмкин знакомит Глеба Бокия с академиком Владимиром Бехтеревым и Александром Барченко, сотрудником бехтеревского Института мозга.

Оказалось, что все четверо верят в потусторонние силы, практикуют оккультизм и не прочь поставить свои эзотерические знания на службу молодому советскому государству. Невероятно, но этим четверым таким разным людям, удаётся заинтересовать главу ВЧК Феликса Дзержинского предложением создать особый отдел, который занимался бы исследованием разного рода мистических явлений.

И в 1921 году абсолютно не верящий в разную чертовщину атеист до мозга костей Дзержинский подписывает у другого атеиста – Владимира Ленина постановление о создании при ОГПУ специального отдела. Для конспирации его назвали шифровальным – ну не назовёшь же его в открытую отделом мистики, чтения мыслей и колдовства?

Агенты спецотдела знали Тибет лучше, чем сам Николай Рерих

Возглавить специальный отдел предложили Глебу Бокию. Заместителем Бокия «по научным исследованиям» стал Александр Барченко. В начале 1920-х годов Барченко организует свою первую экспедицию – в центр Кольского полуострова. Цель – изучение массового гипноза, «полярного бешенства», которое поморы именовали «меряченьем», а эскимосы – «зовом Полярной звезды».

Многие исследователи Севера сталкивались с этим явлением – в том числе знаменитый Руаль Амундсен. Участники северных экспедиций слышали «голоса», призывающие их совершать кажущиеся безумными поступки, и даже нападали друг на друга с топорами и ледорубами – «по зову Полярной звезды». До сих пор материалы этой экспедиции остаются засекреченными, но, по всей вероятности, Барченко и его компаньонам сопутствовал успех. Ведь сразу же после отчётного выступления в Институте мозга заместителю Бокия предлагают место учёного консультанта Главнауки.

Бокий и Барченко получают на свои исследования колоссальные по тем временам средства – средняя стоимость одной операции спецотдела составляла порядка 100 тысяч рублей (в пересчёте на сегодняшний курс это примерно 600 тысяч долларов). Следуют ещё несколько экспедиций на Кольский полуостров – и в окрестностях саамского Сейдозера Барченко обнаруживает древние пирамиды. Находка подтверждала версию Барченко о том, что древняя Гиперборея существовала именно в этих местах.

Следующая экспедиция спецотдела должна была отправиться в Тибет, но о планах Бокия становится известно начальнику иностранного отдела ОГПУ Мееру Трилиссеру, крайне ревниво относившемуся к тратившему непомерные средства спецотделу. Трилиссер убеждает Дзержинского доверить тибетскую миссию его людям. Но в качестве «прицепа» от спецотдела к экспедиции в последний момент «пристёгивают» вездесущего Якова Блюмкина. Террорист переодевается тибетским ламой и следует инкогнито за Николаем Рерихом – именно ему Трилиссер и поручил руководство миссией в Лхасу.

По возвращении ни Рериху, ни Трилиссеру от руководства СССР, что называется, не обломилось – собранные ими данные признали «малозначимыми». Зато Блюмкина, Бокия и Барченко ждали высокие правительственные награды. За что же их наградили? За то, что Блюмкин представил некие доказательства существования мифической Шамбалы. Какие именно – станет ясно после того, как архивные материалы тибетской экспедиции рассекретит Служба внешней разведки. Сделать это там собирались ещё в 1993 году, а затем ещё раз, в 2000-м. Но отчего-то эти материалы так и не рассекретили.

Сомнительные исследования финансировали полтора десятилетия

В 1926 году по личному распоряжению Дзержинского Барченко предпринимает экспедицию в Крым. Цель – поиски входов в древние города покинутых цивилизаций, раскопки Неаполя Скифского и Мангуп-кале. Через два года следует экспедиция на Алтай – там ведут наблюдения за неопознанными летающими объектами (впервые в советской истории!), а затем Барченко ждёт возвращение на Кольский полуостров. Там Барченко отыскивает некий «камень с Ориона», или «камень-Грааль», якобы накапливающий и передающий на расстояние психическую энергию и обеспечивающий контакт с космосом.

Бред? Тогда почему материалы этих экспедиций всё ещё под семью замками? Кстати, о находках Барченко стало известно всего лет 25 назад из рассекреченных документов гитлеровской тайной организации «Аненербе». Известно и то, что за 15-летнюю историю существования специального отдела в финансировании Бокию отказали один-единственный раз. В те немного наивные времена такой практики, как «распил бюджета», не существовало в принципе, равно как и практики всевозможных «откатов». Невозможно допустить даже мысли о том, что огромные средства годами выделялись бы советским руководством на заведомо безнадёжное дело. Значит, итоги экспедиций спецотдела всё-таки были достаточно убедительными?

В 1935 году, сразу же после создания «Аненербе», её генеральный секретарь Вольфрам Зиверс подписывает приказ об изучении результатов экспедиций, организованных ведомством Бокия. Но откуда немцы вообще прознали, что Советский Союз проводит подобные эзотерические исследования? Возможно, утечка произошла во время контактов Бокия и Барченко с профессором Карлом Хаусхофером, имевших место ещё в середине 1920-х годов.

По слухам, Барченко и Хаусхофер вообще состояли в одной масонской ложе, но, так ли это на самом деле, мы с вами можем только гадать. Хаусхофер и Зиверс всерьёз считали, что тот, кто владеет Тибетом – «сердцем мира», – владеет и всем миром. А спецотдел Бокия такими секретами располагал. Так или иначе, к немцам попало немало секретных материалов – то ли от самого Барченко, то ли по каким-то иным каналам. И в годы войны германские спецслужбы развернули настоящую охоту за сотрудниками расформированного отдела – стремились пополнить свои познания за их счёт.

Бокий и Барченко были арестованы в 1937 году – не исключено, что с подачи крайне ревностно относившегося к спецотделу Трилиссера. В том же году Бокия расстреляли, а Барченко казнили лишь через год, после того, как он оставил подробное описание проделанной спецотделом работы. Из 189 сотрудников «шифровального» отдела к началу войны в живых осталось не больше полусотни человек.

June 30th, 2014

Глеб Иванович Бокий (со дня рождения которого 3 июля исполняется 135 лет) в последние годы стал весьма популярной личностью. О нем пишут книги, выпускают телепередачи. Этот чекист удостоился посмертной славы «оккультного мастера НКВД». И направленность всех последних исследований посвящена именно этой его ипостаси. Вроде как искал Бокий Шамбалу, занимался в своем Спецотделе ГУГБ НКВД эзотерическими исследованиями. Читая эти изыскания, невольно представляешь себе этакого колдуна-чекиста, погруженного в потусторонний мир. Но это все было (если и на самом деле было) уже в последний период жизни комиссара госбезопасности 3-го ранга Бокия. Предлагаю вспомнить о предыдущем периоде в его жизни, до увлечения мистикой и познанием непознанного. О периоде, когда Глеб Бокий был истинным чекистским палачом, забравшим тысячи человеческих жизней. Оставил этот «человек из породы революционеров-большевиков старого, несокрушимого закала» (слова Горького о нем) свой кровавый след и в истории Самары, попив крови ее жителей (есть все основания предполагать, в буквальном смысле этой фразы)…

Большевик с 1900 года, Глеб Бокий арестовывался к 1917 году двенадцать раз. В 1917 был активным участником государственного переворота, входил в Петроградский ВРК и Комитет революционной обороны Петрограда. А с марта 1918 начал свой путь в ЧК, был заместителем главы Петроградской ЧК Моисея Урицкого. После его убийства возглавил ЧК Союза коммун Северной области и Петроградскую ЧК, став творцом «красного террора» в городе на Неве. Как пишет в своем очерке «Дзержинский» Роман Гуль, «Зиновьев в Петербурге приказал расстрелять в одну ночь 500 человек заключенных, взятых по алфавиту. Глеб Бокий не заставил себя упрашивать, он в несколько дней расстрелял 1300 человек, заключенных в Петербурге. В Кронштадте за одну ночь были расстреляны 400 человек. В Финском заливе в одном имении на берег были выброшены десятки трупов потопленных офицеров. Эти казни на языке Бокия назывались "искупительными жертвами".

Но, несмотря на исправную работу по сокращению численности населения Петрограда путем массовых казней, Бокий не сработался с Зиновьевым, и в ноябре 1918 покинул северную столицу России. С 29 ноября 1918 он был членом Коллегии НКВД РСФСР, в марте 1919 вошел в Туркестанскую комиссию ВЦИК и ЦК РКП(б). С апреля 1919 Глеб Бокий - начальник Особого отдела Восточного фронта, был награжден золотыми часами от РВС фронта «за беспощадную борьбу с контрреволюцией».

В Самаре Бокий появился в сентябре 1919 года в должности начальника Особого отдела Туркестанского фронта, штаб которого тогда находился в нашем городе.

Сам будущий «оккультист Страны Советов» со своими подчиненными разместился в этом вот особняке мавританского стиля на Вознесенской улице (ныне - Степана Разина).

Сейчас здесь лечатся самарцы от экзем, псориазов и лишаев, а 95 лет тому назад именно сюда бокиевские подручные тащили на расправу тех, кого считали «контрреволюционерами» и «врагами пролетарской власти».

Вообще, Особые отделы были созданы в январе 1919 года для борьбы с контрреволюцией и шпионажем в Красной Армии. Но, как это водилось у чекистов, стали заниматься и другими вопросами жизни города, а не только своими прямыми обязанностями. Так, в октябре 1919 Бокий издает следующий приказ:

«1) Всем домовым комитетам и районным милициям вменяется в обязанность прописать к 15 октября всех жителей гор. Самары как частных так и военных (кроме воинских частей), не прописанных в Районных милициях.

2) С 15-го октября с.г. все граждане как частные так и военные кроме воинских частей, прибывающие в гор. Самару, обязаны в течение 24 часов с момента приезда зарегистрироваться в Регистрационном Бюро Особого Отдела Туркфронта (Вознесенская 51). О неисполнении этого пункта приезжающих домовые комитеты обязаны немедленно сообщать в Регистрационное Бюро Особого Отдела.

3) Домовым комитетам и Районным милициям строго запрещается вписывать в домовую книгу и приписывать документы прибывших лиц без явки в Регистрационное Бюро Особого Отдела Туркфронта.

4) За неисполнение настоящего приказа виновные будут подвергаться суровым наказаниям.

Нач. Особ. Отд. Туркфронта Г. Бокий»

Следом Бокий издает приказ «всем без исключения гражданским и военным учреждениям, находящимся в районе гор. Самары и имеющим в своем распоряжении автомобили и мотоциклетки в пятидневный срок со дня опубликования сего, представить в Особый отдел сведения по нижеуказанному образцу:

1)Сколько, какой марки и каких сил машины (грузовик, легковые и мотоциклеты) находятся в распоряжении данного учреждения.

2)Когда, на каком основании и откуда получены машины.

3)Какие машины на ходу и какие в ремонте.

4)№№ машин, двигателей.

5)Какие лица имеют право пользоваться машинами.

Ответственность за непредставление сведений возлагается на лиц, стоящих во главе учреждений.

Начальник Особого Отдела Туркфронта Г. Бокий»

Но за прописку горожан и перепись автомобилей самарских организаций золотыми часами не награждают… Бокий был крупным сотрудником ВЧК, которая, напомню, «уничтожает без суда» (Лацис).

Об участии Бокия в казнях вспоминает его приятельница Маргарита Ямщикова, писавшая под псевдонимом Ал. Алтаев:

«Он не говорил мне о том, как и много ли подписывал смертных приговоров сам, и я умышленно, из деликатности, не спрашивала, особенно после того, как у нас был разговор о присутствии при расстрелах по приговору ЧЕКА.

Я тогда, помню, спросила:

Скажи, где это происходит? В знании или где-нибудь за городом?

Разговор шел уже в Москве, где ЧЕКА помещалась на Лубянке. Он отвечал:

В здании.

Скажи, и ты... ты бываешь на них?

Он смотрел мне прямо в глаза, не пряча взгляда. Мне вспомнились рассказы товарищей о его жестокости, проявлявшейся к полицейским агентам и шпикам. Голос его звучал твердо:

Я присутствую при расстрелах для того, чтобы работающие рука об руку со мною не смогли бы говорить обо мне, что я, подписывающий приговоры, уклоняюсь от присутствия при их исполнении, поручая дело другим, и затыкаю ватой уши, чтобы не расстраивать нервы».

А поскольку Бокий выносил смертные приговоры и в Самаре, значит, и здесь он участвовал в расстрелах. И кровь наших земляков была на его чекистских руках. Где именно в нашем городе расстреливали своих жертв Бокий с подручными - неизвестно. Возможно, прямо в этом симпатичном особняке работы архитектора Щербачева, где помещался Особый отдел Туркфронта, а возможно и в другом месте. Неизвестно и точное количество людей, ставших жертвами Глеба Бокия в Самаре. Вот лишь один из его расстрельных списков. Причины расстрела - самые различные.

Первым в списке стоит имя генерала Владимира Павловича Старова (12.06. 1871 - 17.12.1919). Общее образование он получил в 4-м Московском кадетском корпусе. В службу вступил 30.08.1889. Окончил Михайловское арт. училище. Выпущен в 3-ю арт. бригаду. Подпоручик (ст. 10.08.1890). Поручик (ст. 10.08.1894). Штабс-Капитан (ст. 15.07.1897). На 17.05.1898 в том же чине в Кавказской рез. арт. бригаде. Окончил Михайловскую арт. академию (1898; по 1-му разряду). Капитан (пр. 17.05.1898; ст. 17.05.1898; за отличные успехи в науках). Окончил Офицерскую арт. школу "успешно". Подполковник (ст. 25.08.1902). Командовал батареей (6 л. 6 м. 21 д.). Начальник 2-го Кавказского учебн. арт. полигона (25.01.1909-19.10.1911). Полковник (пр. 1909; ст. 06.12.1909; за отличие). Командир 2-го дивизиона 49-й арт. бригады (19.10.1911-28.03.1913). На 01.03.1914 в том же чине и бригаде. Участник мировой войны. Командующий 84-й арт. бригадой. Командующий 77-й арт бригадой (12.05.1916-1917). На 01.08.1916 в том же чине и должности. Ген-майор (пр. 08.10.1916) с утверждением в должности командира арт. бригады. Служил в РККА. Инструктор артиллерии в Самаре. Арестован 01.12.1919 по обвинению в контрреволюционной деятельности. Приговорен к ВМН 15.12.1919 Особым отделом при РВС Туркестанского фронта. Расстрелян 17.12.1919 в Самаре. Реабилитирован 01.04.1999 Самарской облпрокуратурой.

Награды: ордена Св. Анны 3-й ст. (1907); Св. Станислава 2-й ст. (1912); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ВП 15.06.1915); Св. Владимира 3-й ст. с мечами (ВП 18.08.1916).

Факт реабилитации генерала Старова говорит о том, что Бокий расстрелял невиновного человека. А сколько еще безвинных жертв было на счету этого палача ВЧК - никто уже и не узнает.

К счастью, в Самаре Глеб Бокий пробыл недолго. В январе 1920 года, после захвата большевиками последних земель уральских казаков, штаб Туркфронта со всеми его подразделениями переехал в Ташкент. Там Глеб Бокий продолжал возглавлять Особый отдел фронта, а в апреле-сентябре 1920 занимал должность полномочного представителя ВЧК в Туркестане. «Буквально терроризировавший Туркестан» (по словам перебежчика Агабекова) чекист был вскоре отозван в Москву, где и возглавлял до своего ареста Специальный (шифровальный) отдел ВЧК-ГПУ-НКВД. Как пишет Георгий Агабеков о Бокии, «о нем еще и сейчас, десять лет спустя, ходят легенды в Ташкенте, что он любил питаться сырым собачьим мясом и пить свежую человечью кровь». Надо полагать, что и в Самаре он имел те же самые гастрономические пристрастия, а не приобрел их в Ташкенте. Было бы небезынтересно узнать, сколько крови самарских жителей выпил этот чекист-Дракула и сколько самарских Шариков и Тузиков пошли ему на прокорм. В советской биографии Глеба Бокия о его отъезде из Ташкента туманно сказано, что «он, как выполнивший задание партии, отзывается в Москву». Скорее же всего, шокирующие слухи о привычках полпреда ВЧК дошли до столицы, и его поспешили вернуть, не дожидаясь, пока он выпьет кровь у всех жителей Туркестана. Вообще говоря, дикий обычай пить кровь своих жертв имел некоторое распространение в среде чекистов. Один из них, сотрудник харьковской ЧК беглый каторжник Иванович признавался: "Бывало раньше совесть во мне заговорит, да теперь прошло-научил товарищ стакан крови человеческой выпить, выпил- сердце каменным стало". Так что, Глеб Бокий был не единственным упырем в рядах ВЧК.

Это уже в Москве Бокий поучаствует в основании ГУЛАГа, будет заниматься мистикой и поисками Шамбалы, оргиями на своей даче с сослуживцами и прочими непотребными для «настоящего чекиста» делами. В конце жизни Бокий, вероятно, почувствовал себя неуязвимым вследствие магических обрядов и окончательно утратил чувство реальности, дойдя до полного неуважения к советским властям, поскольку не стесняясь заявлял коллегам: «А что мне Сталин? Меня Ленин назначил». Зарвавшегося вурдалака из НКВД арестовали 16 мая 1937 года. «Во время обыска, произведенного у Г.И. Бокия, чекисты обнаружили в его квартире немало странного, в том числе, несколько десятков засушенных мужских половых органов, предназначавшихся, как надо полагать, для использования в магических целях.» Лучшее орудие против вампира, как известно, осиновый кол, но финальная точка в его биографии была поставлена пулей - 15 ноября 1937 года Глеб Бокий был расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР. Труп чекистского упыря сожгли.

Литература:

1.Татьяна Алексеева, Николай Матвеев. Доверено защищать революцию (о Г.И. Бокии), Москва, Издательство политической литературы, 1987

2.Георгий Агабеков. Секретный террор, Москва. Терра, 1998

3.Роман Гуль. Дзержинский.

4.Ал. Алтаев. История Глеба Бокия// «Псков», №№ 14-15, 2001

5.ЛУБЯНКА. ВЧК - ОГПУ - НКВД - НКГБ - МГБ - МВД - КГБ. 1917 — 1960.Справочник. Москва, 1997

6. А.И. Деникин. Очерки русской смуты

7. Т.И. Грекова. Тибетский лекарь кремлевских вождей. Москва, 2002

Многие люди верят в существование потусторонних сил, и никакие события в нашем мире не способны поколебать их убежденность. Даже среди большевиков-ленинцев, пришедших к власти в , хватало мистиков. Другие пришли к эзотерическим концепциям и оккультным практикам с возрастом. В числе последних можно назвать профессионального революционера и опытного чекиста Глеба Бокия, попытавшегося поставить метафизику на службу своему спецотделу.

Глеб Иванович Бокий родился в 1879 году в Тифлисе. Его отец был действительным статским советником, но полностью отдался науке, написав, в частности, гимназический учебник «Основания химии». Старший брат и сестра Глеба пошли по стопам отца. Борис Бокий окончил Санкт-Петербургский горный институт, стал квалифицированным инженером, потом преподавал в том же институте. Сестра Наталья выбрала специальность историка, позднее преподавала в Сорбонне.

Когда зовет революция

Казалось, подобная карьера ожидает и юного Глеба. И поначалу он вел себя вполне подобающим образом. В 1896 году, после окончания реального училища, поступил в Горный институт. Но уже в следующем году стал членом петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» - отсюда началась его карьера профессионального революционера. С 1900 года Глеб Бокий - член Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). В 1902-м он был сослан в Восточную Сибирь за подготовку демонстрации. В 1904 году Бокия ввели в состав Петербургского комитета РСДРП. В апреле 1905-го он был арестован по делу «Группы вооруженного восстания РСДРП». Амнистирован по Октябрьскому манифесту, но в 1906 году вновь арестован по делу «сорока четырех» («Петербургского комитета и боевых дружин»). Всего большевик Бокий 12 раз подвергался арестам, провел 1,5 года в одиночной камере, 2,5 года - в сибирской ссылке; от побоев в тюрьме получил травматический туберкулез. Но каждый раз, оказавшись на свободе, вновь включался в борьбу. В октябре 1917 года Бокий стал членом Петербургского военно-революционного комитета, то есть по факту - одним из руководителей вооруженного восстания.

Из близких знакомых Глеба Бокия того периода следует отметить Павла Мокиевского - известного журналиста и врача, возглавлявшего отдел философии журнала «Русское богатство». В более узком кругу он был известен еще и своими оккультными увлечениями, основанными на теософских доктринах. Кроме того, есть сведения, что он числился членом ложи мартинистов. Возможно, именно этот доморощенный мистик повлиял на атеиста Бокия, заставив его впервые усомниться в том, что современная материалистическая наука исчерпывающе описывает окружающий мир.

В марте 1918 года Бокий занял должность заместителя председателя Петроградской ЧК, а после убийства Моисея Урицкого - пост председателя. Затем революционер возглавил Особые отделы Восточного и Туркестанского фронтов, но вскоре ему была поручена совершенно новая работа.

После прихода к власти большевистское правительство столкнулось с проблемой сохранения тайны при передаче оперативных сообщений. Советское государство и его армия не имели надежной системы шифров. Поэтому 5 мая 1921 года постановлением Малого Совнаркома была создана криптоаналитическая служба в виде Специального отдела при ВЧК. Начальником новой структуры был назначен проверенный большевик Глеб Бокий.

В течение двух десятилетий советские органы государственной безопасности неоднократно реорганизовывались, меняли свою структуру и название. Соответственно менялось и название Специального отдела: 8-й спецотдел при ВЧК, Спецотдел при ГПУ, Спецотдел при ОГПУ, Спецотдел при ГУГБ НКВД СССР, 9-й отдел при ГУГБ НКВД СССР. Однако, несмотря на все реорганизации, отдел Бокия пользовался обозначенной в названии автономией. На практике это отражалось в том, что он адресовал информацию непосредственно правительству, а не через руководство ведомства.

Достаточно подробные сведения о Спецотделе дал бежавший за границу Георгий Агабеков, сотрудник Иностранного отдела ОГПУ:

«Специальный отдел работает по охране государственных тайн от утечки к иностранцам, для чего имеет штат агентуры, следящий за порядком хранения секретных бумаг. Другой важной задачей отдела является перехватывание иностранных шифров и расшифровка поступающих из-за границы телеграмм. Он же составляет шифры для советских учреждений внутри и вне СССР... Начальником отдел а состоит Бокий,бывший полпред ВЧК, буквально терроризировавший Туркестан в 1919-1920 годах. О нем еще и сейчас, десять лет спустя, ходят легенды в Ташкенте, что он любил питаться сырым собачьим мясом и пить свежую человечью кровь».

Информация Агабекова близка к истине, если не считать слухов о человеческой крови. Скорее всего, Бокий действительно употреблял в пищу собачье мясо, которое считалось эффективным средством для лечения туберкулеза.

Секретная лаборатория

Тем не менее деятельность Бокия должна была раньше или позже вывести его на людей не совсем обычных. Свидетельствует писатель Лев Разгон:

«Бокий подбирал людей самых разных и самых странных. Как он подбирал криптографов? Это ведь способность, данная от Бога. Он специально искал таких людей. Была у него странная пожилая дама, которая время от времени появлялась в отделе. Я также помню старого сотрудника охранки статского советника (в чине полковника), который еще в Петербурге, сидя на Шпалерной, расшифровал тайную переписку Ленина. В отделе работал и изобретатель-химик Евгений Гопиус. В то время самым трудным в шифровальном деле считалось уничтожение шифровальных книг... Гопиус придумал специальную бумагу, и стоило только поднести к ней в ответственный момент горящую папиросу, как толстая шифровальная книга превращалась через секунду в горку пепла...»

Личный состав Спецотдела проходил по гласному и негласному штату. К негласному штату относились криптографы и переводчики, для которых были установлены должности «эксперт» и «переводчик». К 1933 году в Спецотделе по штату числилось 100 человек, по секретному штату - еще 89.

Были в структуре Спецотдела и подразделения, информация о которых считалась особо секретной. В частности, была создана группа из ученых самых разных специальностей. Все они формально находились в подчинении у заведующего лабораторией Спецотдела старого большевика Евгения Гопиуса, который формально возглавлял 7-е отделение и числился заместителем Бокия по научной работе. Круг вопросов, изучавшихся подразделениями, работавшими на лабораторию Гопиуса, был необычайно широк: от изобретений всевозможных приспособлений, связанных с радиошпионажем, до исследования солнечной активности, земного магнетизма и проведения различных научных экспедиций. Здесь изучалось все, имеющее хотя бы оттенок «паранормальности»: от шаманских практик и оккультных наук до «снежного человека» и летающих тарелок.

Зимой 1924 года Глеб Бокий привлек к работе на Спецотдел ученого-мистика Александра Барченко. Основные научные интересы этого исследователя были сосредоточены в области изучения биоэлектрических явлений в жизни клетки, работе мозга и живом организме в целом. Свои лабораторные опыты Барченко совмещал с должностью эксперта Бокия по психологии и парапсихологии. В частности, им разрабатывалась методика выявления лиц, склонных к криптографической работе и расшифровке кодов.

Кроме того, Барченко выступал консультантом при обследовании все возможных знахарей, шаманов, медиумов, гипнотизеров и прочих людей, утверждавших, что они общаются с призраками. С конца 1920-х годов Спецотдел активно использовал их в своей работе. Для проверки экстрасенсов одно из подразделений оборудовало «черную комнату» в здании ОГПУ (Фуркасовский переулок, дом 1). Методики Барченко применялись и в особенно сложных случаях дешифровки вражеских сообщений - в таких ситуациях даже проводились групповые спиритические сеансы.

Ученый-мистик привнес в жизнь Бокия метафизические теории и уговорил видного чекиста вступить в оккультную организацию «Единое трудовое братство», изучающую Древнюю Науку (Дюнхор).

Тайное братство

Для передачи основ утраченного знания наиболее достойным представителям большевистской партии Александр Барченко организовал в недрах ОГПУ небольшой кружок. В него вошли ведущие сотрудники Спецотдела. Занятия с ними продолжались недолго, поскольку ученики оказались «не подготовленными к восприятию тайн Древней Науки». Кружок Барченко распался, но энергичному руководителю Спецотдела вскоре удалось подыскать новых адептов «из числа старых товарищей по Горному институту». Несколько раз занятия кружка посещал Генрих Ягода - будущий шеф НКВД.

Впоследствии Глеб Бокии на допросах показал:

«Барченко выдвигал теорию о том, что в доисторические времена существовало высокоразвитое в культурном отношении общество, которое затем погибло в результате геологических катаклизмов. Общество это было коммунистическим и находилось на более высокой стадии социального (коммунистического) и материально-технического развития, чем наше. Остатки этого высшего общества, по словам Барченко, до сих пор существуют в неприступных горных районах, расположенных на стыках , Тибета, Кашгара и Афганистана и обладают всеми научно-техническими знаниями, которые были известны древнему обществу так называемой Древней Науки, представляющей собой синтез всех научных знаний. Существование и Древней Науки, и самих остатков этого общества является тайной, тщательно оберегаемой его членами... Себя Барченко называл последователем древнего общества, заявляя, что был посвящен во все это тайными посланцами его религиозно-по-литического центра, с которыми ему удалось однажды вступить в связь...»

Помимо чтения лекций и отбора медиумов для Спецотдела Александр Барченко пытался применять Дюнхор в повседневной практике, а также при поддержке Бокия занимался организацией экспедиции в Тибет для установления контакта с носителями Дюнхор. Однако ни один из проектов «Единого трудового братства» так и не был завершен. В середине 1937 года был арестован Глеб Бокий. На первых же допросах бывший революционер «покаялся» следователям в своих «прегрешениях». Сообщил и об организованной вместе с Барченко «масонствующей ложе».

Окончательный разгром английских шпионов

Чекисты отреагировали на признание Бокия серией арестов: один за другим с небольшими интервалами под стражу были взяты Барченко и другие бывшие члены «Единого трудового братства» в Ленинграде и Москве.

Обвинительная формула для Александра Барченко звучала совершенно стандартно- «создание масонской контрреволюционной террористической организации "Единое трудовое братство" и шпионаж в пользу ». Что касается Кондиайна, еще одного из пресловутых участников заговора, то его обвинили в том, что он являлся участником «контрреволюционной фашистско-масонской шпионской организации и одним из руководителей Ленинградского отделения ордена Розенкрейцеров, связанного с заграничным центром масонской организации "Шамбала"».

Владимир Дергачев

Кавалер Ордена Красного Знамени Глеб Иванович Бокий (1879 - 1937) был членом ВЦИК СССР, видным деятелем ЧК/ОГПУ/НКВД, Комиссар государственной безопасности 3-го ранга (соответствовало воинскому званию генерал-лейтенанта). В его честь был переименован пароход Соловецкого монастыря «Святой Савватий», который вместо паломников доставлял заключённых на Соловки.

Родился в Тифлисе в семье интеллигентов из старинного дворянского рода. Его отец - Иван Дмитриевич Бокий — действительный статский советник, ученый и преподаватель, автор учебника «Основания химии», по которому училось не одно поколение гимназистов. Далекий предок третейский судья Федор Бокий-Печихвостский упоминается в переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским. Прадедом Глеба Бокия был академик Михаил Остроградский (1801-1861), один из основателей петербургской математической школы, член ряда зарубежных академий.

Глеб Бокий учился в Петербургском горном институте. Стал активным членом Петербургского Союза борьба за освобождение рабочего класса, с 1904 года — член Петербургского комитета РСДРП. Возглавлял боевую дружину, занимающуюся экспроприациями.

Глеб Бокий - один из самых активных участников Октябрьской революции (переворота) и после убийства Урицкого возглавлял Петроградский ЧК, руководил «красным террором» после покушения на Ленина. Во время гражданской войны был начальником Особого отдела Восточного и Туркестанского фронтов со всеми вытекающим последствиями для врагов советской власти. Как любил говорить товарищ Сталин «Коммунизм нельзя построить в белых перчатках».

С начала 20-х годов и особенно после смерти Ленина Бокий ушел от активной политической деятельности, возглавлял Специальный (шифровальный) отдел ОГПУ СССР, его называли «главным шифровальщиком Страны Советов». Глеб Бокий интересовался оккультизмом, буддизмом и легендой о Шамбале , чтобы поставить эти идеи на службу коммунизму. Был знаком с художником, писателем и общественным деятелем Николаем Рерихом.

В 1929 года назначен куратором Соловецкий лагерей. Здесь существую расхождения. Пишут так же, что Глеб Бокий был у самых истоков реализации проекта СЛОНа с 1923 года.

Глеб Бокий считался, если так можно выразиться, интеллигентом и среди чекистов, в отличие от многих из них получил хорошее воспитание и образование, был большим любителем и знатоком музыки, дружил с Федором Шаляпиным. Его обаяние покоряло женщин, среди которых пламенная революционера Елена Стасова и Екатерина Калинина (жена всесоюзного старосты).

Не случайно в 1929 году именно Глеб Бокий был выбран Иосифом Сталиным для сопровождения великого пролетарского писателя Максима Горького на Соловки. Бокий блестяще справился с задачей, для пролетарского писателя был организован великолепный спектакль о жизни заключенных.

В 1937 году Глеб Бокий был арестован по стандартному обвинению в шпионаже в пользу Германии. Одной из причин расстрела называют его фразу «А что мне Сталин? Меня Ленин на это место поставил». Говорят, вождю народов это не понравилось, и он сделал соответствующие оргвыводы. Но в целом Глеба Бокия «замочили» его соратники чекисты.

Особенно стала популярной история о «Дачной коммуне», куда по выходным дням съезжались чекисты с женами и дополнительно приглашались проститутки. На содержание «коммуны» чекисты вносили 10 % месячного заработка. Лица обоего пола обязаны были ходить по территории дачи голыми, пьянствовать, вместе ходить в баню и устраивать групповые оргии. О сексуальной патологии основателя и шефа Соловков Глеба Бокия пишут многие, например, Валерий Шамбаров