Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Парсуна XVII века

(1587-1610) - князь, знаменитый деятель в Смутное время. Рано лишившись отца, Василия Федоровича, который при Иоанне IV Грозном играл значительную роль, а при Борисе Годунове подвергся опале, Скопин-Шуйский получил воспитание под руководством матери и обучался "наукам". Уже при Борисе Годунове был стольником; Лжедмитрий I произвел его в великие мечники и поручил привезти в Москву царицу Марфу. При Василии Шуйском Скопин-Шуйский, как племянник царя, стал близким человеком к престолу. На военное поприще он выступил в 1606 г., с появлением Болотникова, которого дважды разбил: при реке Пахре, имея в своем распоряжении небольшой отряд, тогда как незадолго до того главные силы московского войска, предводительствуемые Мстиславским и другими боярами, потерпели от Болотникова полное поражение, - и при урочище Котлах. После второго поражения Болотников засел в Туле. Во время осады его здесь московскими войсками Скопин-Шуйский предводительствовал передовым отрядом и много способствовал взятию Тулы.

М. В. Скопин-Шуйский на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

Когда Василий Шуйский решил обратиться за помощью к шведам, для переговоров об этом он отправил в Новгород Скопина-Шуйского. Несмотря на ряд препятствий, последнему удалось достигнуть цели. Сопровождаемый 12-тысячным отрядом шведского войска под предводительством Якова Делагарди Скопин-Шуйский 14 апр.1609 г. выступил из Новгорода для "спасения престола". Взятием Орешка, Твери и Торжка он очистил север от врагов, а поражением при Калязине гетмана Сапеги и занятием Александровской слободы заставил Сапегу снять осаду Троицкой лавры. Успеху действий Скопина-Шуйского много мешали недостаток средств для уплаты жалованья шведским наемникам и необходимость заниматься обучением войска; тем не менее, тушинцы обратились перед ним в бегство, и народ смотрел на Скопина-Шуйского как на своего "спасителя", "отца отечества". К нему явились посланные от Ляпунова с предложением царской короны, которое он отклонил; когда он приехал в Москву, ему устроили самую торжественную встречу. Все это возбудило к нему сильнейшую зависть в его же родственниках и особенно в дяде его Димитрии Ивановиче Шуйском, который должен был уступить ему главное начальствование над московским войском, снаряженным под Смоленск. Не без ведома, кажется, и самого царя решено было избавиться от Скопина-Шуйского; на пиру у Воротынских жена Димитрия Шуйского поднесла ему отраву, от которой он и умер 23 апреля, после двухнедельных страданий. Царь велел похоронить его в Архангельском соборе, но не рядом с царскими гробницами, а в особом, новом приделе. Современники почти все говорят о нем как о великом человеке и свидетельствуют о его "уме, зрелом не по летам", "силе духа", "приветливости", "воинском искусстве и уменье обращаться с иностранцами". В народе надолго сохранилась о нем самая лучшая память, что и выразилось в нескольких весьма распространенных песнях.

Ср. В. Иконников, "Михаил Васильевич Скопин-Шуйский" ("Древняя и новая Россия", 1875, № 5, 6 и 7); Г. Воробьев, "Боярин и воевода князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский" ("Русский архив", 1889, т. III).

Межгосударственные отношения, как и люди, меняются мало. Как только слабеет по каким-то причинам государство, тут же близкие и дальние соседи вспоминают свои претензии, затаенные обиды и нереализованные фантазии. Кого кризис соседа застает внезапно, тому приходится сочинять и формулировать свои требования уже в процессе. Нелегка и трагична участь тех, чьи крепкие некогда руки сковала немощь. Соседи не помогут – разве только возьмут опекунство над территориями за соответствующую плату. И нечего противопоставить бесцеремонным до наглости обидчикам: вместо пехотных колонн – льстивые грамоты, вместо панцирной конницы – смущенные послы. А народ может и не сказать своего веского слова – за трудами и хлопотами вообще не заметит того, что происходит в высоких палатах. Да и не всё ли равно простому пахарю, под какими знаменами несется конница, вытаптывающая с таким трудом возделываемое поле, или кому служат солдаты, проводящие ревизию нехитрого крестьянского скарба? Рушатся империи и царства, падают в грязь короны и скипетры, и только землепашец незыблемо шагает за худой лошадкой, тянущей плуг. Но есть черта, за которой народ уже не будет только наблюдателем, молчаливым статистом. И хорошо, когда есть те, кто возьмет на себя бремя повести его. Хотя власть и достанется в итоге тем, кто стоял поодаль, переминаясь с ноги на ногу. Но это будет позже.

Смутное время начала XVII века на Руси без особого преувеличения можно было назвать трагическим. Рассыпающаяся на глазах страна, где вакантное место какой-либо власти и порядка прочно заняли колья и топоры, а по дорогам маршировали банды, напоминающие размером армии, и армии, поразительно похожие на банды. Голод, разорение и смерть. Многим казалось, что России подошла к своему безнадежному концу. Для подобных выводов были все предпосылки. Но совершилось всё иначе. Одним из тех, кто не допустил падения страны в умело вырытую пропасть, был Михаил Скопин-Шуйский.

С ранних лет в ратном служении

Происходил этот военачальник из рода Шуйских, являющихся потомками суздальских и нижегородских князей. У жившего в XV веке Василия Шуйского был сын Иван Скопа, имевший вотчины на Рязанщине, от которого и пошла ветвь с двойной фамилией Скопиных-Шуйских. Эта семья дала стране в XVI веке нескольких воевод: сын Скопы, Федор Иванович Скопин-Шуйский, длительное время служил на беспокойных южных рубежах, противостоя регулярным татарским набегам. Продолжателем ратных традиций (альтернативы у молодых дворян особо и не было) стал и следующий представитель – боярин и князь Василий Федорович Скопин-Шуйский. Он воевал в Ливонии, был одним из руководителей известной обороны Пскова от армии Стефана Батория, а в 1584 г. получил назначение наместника в Новгород, что было весьма почетным по тем временам. Несмотря на знатность, члены семьи Скопиных-Шуйских были не замечены в придворных интригах и борьбе за власть, да и за военными заботами на это у них попросту не хватало времени. Репрессии и немилость Ивана Грозного обошли их стороной, а Василий Федорович даже отметился в государевом опричном дворе.

Михаил Скопин-Шуйский продолжил традицию службы на военном поприще. О его детстве и юности информации мало. Родился будущий полководец в 1587 г. Рано лишился отца – Василий Федорович умер в 1595 г., и воспитанием мальчика занималась его мать, урожденная княгиня Татева. Согласно традициям того времени, Михаила еще с детства записали в так называемые «царские жильцы», одну из категорий служилого чина в Русском государстве. Жильцам полагалось проживать в Москве и быть готовыми к службе и войне. Выполняли они также различные служебные поручения, например, доставку грамот.

В 1604 г. Михаил Скопин-Шуйский упоминается как стольник на одном из пиров, организованных Борисом Годуновым. Во время правления Лжедмитрия I молодой человек также остается при дворе – именно Михаила послали в Углич за матерью царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного, чтобы она приехала в Москву и признала Лжедмитрия своим сыном. Россия переживала нелегкое время. Со смертью Федора Иоанновича пресеклась московская ветвь Рюриковичей. Имевший колоссальную личную власть и влияние еще при жизни царя, Борис Годунов без особого труда занял вакантное место монарха. Его положение не отличалось твердостью, кроме того, колоссальный неурожай породил бедствие в виде голода 1601–1603 гг., массовых беспорядков и восстаний.

В разгар все более охватывающей страну сумятицы в октябре 1604 г. западную русскую границу вместе с польскими отрядами, наемниками и искателями золота и приключений пересек человек, вошедший в историю как Лжедмитрий I. Персонаж, личность которого вызывает вопросы и сегодня, слишком непростой и неоднозначный. После кончины Бориса Годунова и низложения его сына сопротивление самозванцу сходит на нет – ему присягают армии и города. В 1605 г. Лжедмитрий I под радостные крики толпы въезжает в Москву. Правление Лжедмитрия I было отмечено не только попытками реформирования государственного аппарата и административной системы, но в первую очередь необыкновенным засильем иностранцев, которые прибыли в столицу вместе с «чудесно спасенным царевичем».

Народная эйфория, вызванная приходом «подлинного царя» и стихийным разгромом винных погребов и кабаков, вскоре схлынула. Поляки и подданные иных монархов вели себя в Москве по-хозяйски, особо не ограничивая себя ни в поведении, ни в способах улучшения своего финансового положения. Столичная знать, еще совсем недавно бойко присягавшая самозванцу и наперебой выказывавшая ему свою преданность, начала, наконец, задумываться о последствиях и личных перспективах. Последние выглядели все более мрачно. В итоге дворянством был составлен заговор по свержению Лжедмитрия I, который в это время продолжал праздновать долгожданную свадьбу с Марией Мнишек. Во главе готовящегося переворота встал боярин князь Василий Шуйский. В ночь с 16 на 17 мая 1606 г. на подворье Шуйских собрались их сторонники: бояре, дворяне, купцы. Присутствовал тут и молодой Скопин-Шуйский. В город прибыли около тысячи новгородских дворян и боевых холопов. Московские колокола ударили в набат, толпа народа, вооруженного чем попало, ринулась к Кремлю. Ее энергия была перенаправлена заговорщиками на поляков, мол, «литва хочет убить бояр и царя». По всему городу начались расправы над давно досадившими всем поляками.

Пока ожесточившийся народ истреблял иностранцев, по очевидной наивности полагавших себя хозяевами над московитами, заговорщики схватили и убили Лжедмитрия. На престол ожидаемо взошел Василий Шуйский. После этого жизнь и карьера Михаила Скопина-Шуйского претерпели значительные изменения. И отнюдь не из-за пусть и дальних, но родственных связей. Современники, в первую очередь иностранцы, общавшиеся со Скопиным-Шуйским, описывают его как человека умного, рассудительного не по годам и прежде всего сведущего в военном деле. Сам Михаил Васильевич не оставил потомкам ни записок, ни воспоминаний, ни каких-либо других письменных источников о себе. Его недолгая жизнь была целиком и полностью посвящена военным и государственным делам, что в условиях России начала XVII века было одно и то же.

Против Смуты внутренней

Слухи о том, что «царевич», вернее, царь чудесно спасся, вторично начали распространяться среди населения уже на следующий день после его убийства. Не помогло даже демонстрирование истерзанного тела в течение нескольких дней. Из централизованного подчинения Москве стали выходить города и целые области. Началось масштабное восстание под руководством Ивана Болотникова, по размаху и численности участников больше напоминающее гражданскую войну. Многотысячная армия повстанцев, располагавшая даже артиллерией, двинулась на Москву. Правительственные войска, посланные на встречу Болотникову, были разбиты.

По поручению царя Василия Скопин-Шуйский вместе с боярином Борисом Татевым во главе новой армии были направлены с целью преградить повстанцам кратчайший путь к столице. Осенью 1606 г. на реке Пахре состоялось упорное и кровопролитное сражение – Скопину-Шуйскому удалось вынудить Болотникова отступить и двинуться к Москве более длинным путем. Тем не менее повстанцы осадили столицу. Скопин-Шуйский находится в городе и получает назначение вылазного воеводы, то есть в его функции входило организовывать и осуществлять вылазки вне крепостных стен. Отличился князь и во время большого сражения в декабре 1606 г., в результате которого Болотников был вынужден снять осаду и отойти к Калуге. Действия молодого воеводы были настолько успешны, что его назначают командующим всей армией, выдвигающейся к Туле, куда отступили из Калуги повстанцы.

В середине июля на подступах к этому городу состоялось крупное сражение между царскими войсками и бунтовщиками. На этот раз Болотников занял оборонительную позицию за речкой Вороньей, чьи топкие берега были надежной защитой от дворянской конницы, кроме того, повстанцы построили многочисленные засеки. Сражение длилось три дня – многочисленные атаки кавалерии были обороняющимися отбиты, и лишь когда стрельцы смогли форсировать реку и разобрать часть засек, исход боя стал определенным. Обе стороны понесли значительные потери, Болотников отступил в Тулу, которую решил оборонять до последней возможности.

К городу были стянуты многочисленные войска, сам Василий Шуйский прибыл в лагерь. Осада была длительной и стоила сторонам больших жертв. Пока одни русские убивали других, на Северской стороне, в городе Стародубе, появилась новая опасность. Слухи о спасении Лжедмитрия упорно муссировались в народе. И не только слухи. Ряды «чудесно спасшихся царевичей» неуклонно пополнялись все новыми участниками и значительно превышали по количеству скромное общество детей известного впоследствии лейтенанта. Большинство «царевичей» заканчивали свою карьеру в подвалах местных воевод и наместников либо в ближайших кабаках. И лишь некоторым было суждено войти в историю.

Человек, более известный, как Лжедмитрий II, сумел убедить стародубцев в своей подлинности. Большую роль сыграли грамоты соответствующего содержания с призывами идти на Москву, где «будет добра много». Вел себя Лжедмитрий II уверенно, много раздавал обещаний и сулил своим сторонникам великие блага. Из Польши и Литвы, почуяв возможность утяжелить тощие кошельки, стекались различные авантюристы, бедные шляхтичи и прочие личности без особых правил. Из под Тулы от Болотникова прибыл делегатом атаман Заруцкий, признавший в Лжедмитрии II «настоящего царя», за что был введен в карманную «боярскую думу», заседавшую в Стародубе. В сентябре 1607 г. он приступил к активным действиям. Брянск приветствовал самозванца колокольным звоном, Козельск, где была взята большая добыча, – взят штурмом. С первыми успехами к Лжедмитрию начали стекаться сторонники. Василий Шуйский, находившийся под осаждаемой Тулой, вначале не придал значения появлению очередного «сына Ивана Грозного», а потом оставленная без внимания проблема из региональной стремительно превратилась в государственную. Тула, наконец, была взята после трудной и упорной осады, но впереди была борьба с самозванцем, чье появление все больше напоминало иностранную интервенцию.

За успешную деятельность во время осады Тулы царь пожаловал Михаилу Скопину-Шуйскому боярский чин. Всю зиму 1607–1608 гг. он проводит в Москве, где и женится на Александре Головиной. Вскоре женится и сам царь Василий Шуйский, причем на свадьбе Михаил был в числе почетных гостей. Однако время празднеств быстро подошло к концу – окрепший Лжедмитрий II весной 1608 г. приступил к активным действиям. Навстречу ему был послан брат царя Дмитрий Шуйский с 30-тысячной армией. В апреле под Болховом состоялось двухдневное сражение, в котором правительственные войска были разбиты. Некомпетентность и трусость Дмитрия Шуйского привели к поражению, потере всей артиллерии и почти всего обоза. После победы многие города перешли на сторону самозванца.

Царь был вынужден отправить новое войско, которое теперь возглавлял Скопин-Шуйский. В данных ему инструкциях говорилось о том, что противника необходимо встретить на Калужской дороге, по которой якобы движется войско Лжедмитрия. Однако эти сведения оказались неверными. Армия заняла позиции на берегах реки Незнани между городами Подольском и Звенигородом. Однако тут выяснилось, что противник передвигается южнее, следуя другой дорогой. Появилась возможность нанести удар во фланг и тыл войску самозванца, но тут возникли новые трудности. В самом войске начались брожения на тему присоединения к «истинному царю». Часть бояр была не против поучаствовать в заговоре и находилась на стадии перехода от теории к практике. В столь сложных обстоятельствах Скопин-Шуский проявил волю и характер – заговор был придушен в зародыше, виновных отослали в Москву.

Вскоре из столицы пришел приказ от царя возвращаться. Василий Шуйский чувствовал шаткость своего положения и желал иметь под рукой вооруженную силу. Лжедмитрий довольно успешно подошел к Москве, но сил и средств для осады такого большого и хорошо укрепленного города у него не было. Поманеврировав некоторое время в окрестностях, самозванец не без помощи своих многочисленных польских советников и стратегов выбрал в качестве основной базы село Тушино. Сложилась в некоторой степени патовая ситуация: тушинцы не могли взять Москву, а у Шуйского не было достаточно сил для ликвидации сильно разросшегося в размерах осиного гнезда. Надо было искать помощи в других районах страны, прежде всего в не разоренных еще новгородских землях. Для этой нелегкой и опасной миссии царь выбрал наиболее доверенного, смелого и талантливого человека. Этим человеком был Михаил Скопин-Шуйский.

На север

Вокруг самой Москвы в изобилии оперировали отряды тушинцев и просто банды различных размеров и национальностей. Фактически регулярное сообщение с другими регионами страны было прервано. Не имелось определенных сведений, какой город сохранил верность, а какой отложился. Миссии Скопина-Шуйского приходилось пробираться к Новгороду глухими лесными путями, не показываясь особо никому на глаза. Время поджимало – один из «полевых командиров» самозванца Ян Сапега захватил Ростов, власть Лжедмитрия признали Астрахань и Псков. По приезде в Новгород Скопин-Шуйский получил сведения, что ситуация в городе не стабильная. Стало известно о переходе на сторону самозванца Пскова и Ивангорода. Опасаясь открытого мятежа, новгородский воевода Михаил Татищев настаивал на том, чтобы покинуть Новгород. Вняв увещеваниям воеводы, 8 сентября 1608 г. Скопин-Шуйский ушел из города.

Вскоре там действительно начались беспорядки: между собой сражались сторонники центральной власти и самозванца. В конце концов, правительственная партия победила и к Скопину-Шуйскому, расположившемуся возле Орешка, была направлена делегация с изъявлением лояльности и верности царю. Воевода вернулся в город уже в качестве полновластного представителя царя, очень скоро он фактически станет во главе всего русского севера. Возникшую опасность быстро осознали в Тушине, и к Новгороду был выслан польский полковник Керзоницкий с четырехтысячным отрядом. Потоптавшись возле города два месяца и вдоволь разорив окрестности, тушинцы были вынуждены в январе 1609 г. свернуться и отойти.

К Новгороду подтягивались рати из других городов, приходили и просто люди, уставшие от иностранного беспредела, творившегося в стране. Фактически в центре России только Москва находилась под властью царя, а целые регионы либо признали самозванца царем, либо были близки к этому. Однако кипучая деятельность организации в Тушино оказывала воздействие и производила впечатление большее, нежели кипы царских грамот с призывами бороться с самозванцем. Подельники Лжедмитрия не брезговали самыми грязными и кровавыми поступками, причем в массовых масштабах. Понемногу даже у самых восторженных сторонников очередного «царевича» стала спадать с глаз восторженная пелена, благо тушинцы для этого старались с размахом. Участились случаи вооруженного сопротивления интервентам и мародерам – все чаще банды видели перед собой не в страхе разбегающихся крестьян и их вопящих жен, а вооруженных ополченцев. Уже с осени 1608 г. начинается обратный процесс. Представителей самозванца начинают изгонять из многих городов и селений.

В Новгороде Скопину-Шуйскому предстояло решить весьма нелегкую задачу. Действительно, восстание против ненавистного самозванца и его европейских покровителей и подельников ширилось, увеличивалось количество людей, готовых взяться за . Однако это были еще разрозненные отряды, рыхлые, плохо вооруженные и слабо организованные. Им только предстояло стать армией. К весне 1609 г. из наличных людских ресурсов Скопин-Шуйский смог организовать, сформировать и довести до боеспособного состояния пятитысячную амию. Постепенно Новгород становится центром сопротивления самозванцу и иностранной интервенции. Еще с февраля 1609 г. в восставшие города направлялись представители царской власти вместе с вооруженными отрядами, таким образом, контроль над стихийными выступлениями на местах сосредотачивался в руках Скопина-Шуйского и приобретал все более организованный характер.

Князь Михаил Скопин-Шуйский встречает шведского воеводу Делагарди близ Новгорода 1609 г.

Проблема заключалась в том, что воевода по-прежнему не располагал большой и хорошо обученной армией, чтобы дать противнику сражение в поле. Наличных сил хватало на оборону Новгорода, но не более. Тогда царь Василий уполномочил Скопина-Шуйского вести переговоры с представителями Швеции, чтобы привлечь ее армию для боевых действий против самозванца и поляков. 28 февраля 1609 г. в Выборге был подписан русско-шведский договор, согласно которому шведы обязывались выставить в прямое подчинение Скопину-Шуйскому 15-тысячную армию за внушительную сумму в сто тысяч рублей ежемесячно. Кроме того, Россия уступала Швеции город Корелу с уездом. В начале марта шведская армия, состоящая преимущественно из европейских наемников под командованием Якоба Делагарди, вступила в пределы России. С самого начала Делагарди действовал неторопливо, тянул время, требовал аванса и провианта. Только лишь настойчивость и сила характера Скопина-Шуйского в сочетании с некоторым количеством звонкой монеты, заставило союзников заняться более продуктивным делом, чем бивуачными развлечениями. Авангард русско-шведского войска в мае выступил к Старой Руссе и вскоре овладел ею.

На Москву

Якоб Делагарди, командующий шведскими наемниками

10 мая 1609 г. из Новгорода выступили главные силы под командованием Скопина-Шуйского, одновременно покинули свой лагерь и шведы. Русская армия шла в направлении на Торжок по московской дороге, Делагарди двигался через Руссу. 6 июня обе армии соединились. Значение выгодно расположенного Торжка понимали как русские, так и тушинцы. С целью недопущения дальнейшего продвижения войск Скопина-Шуйского к Торжку были направлены отряды пана Зборовского, который после вливания в свою армию других соединений, орудующих в этом районе, в итоге располагал 13 тыс. пехоты и кавалерии. Разведка вовремя донесла командованию о действиях поляков, и к Торжку были направлены подкрепления – русские ратники и немецкая пехота Эверта Горна.

17 июня 1609 г. у стен города состоялось сражение, в котором с каждой стороны приняли участие по 5–6 тыс. человек – пан Зборовский начал дело с традиционной атаки польской тяжелой кавалерии, которая, впрочем, захлебнулась, ударившись о плотный строй немецких наемников. Однако полякам удалось смять стоящую по флангам русскую и шведскую конницу и погнать ее к крепостным стенам. Лишь смелая вылазка гарнизона Торжка смогла нейтрализовать этот успех противника, и он отступил. Пан Зборовский объявил сражение под Торжком своей победой, после чего оперативно ретировался в Тверь. Поставленной задачи он не выполнил – наступление русско-шведских войск продолжилось, Торжок отбить не удалось.

27 июня вся армия Скопина-Шуйского была сосредоточена в Торжке, где была реорганизована на три полка – большой, передовой и сторожевой. Иностранные наемники теперь не были одним большим контингентом, а были равномерно распределены между полками и находились под командованием русских воевод. Следующей целью была Тверь. Войско покинуло Торжок 7 июля, а 11 июля переправилось через Волгу в десяти верстах от Твери. Интервенты также концентрировали свои силы в районе города: все тот же пан Зборовский располагал тут 8–10 тыс. человек, вставших на укрепленных позициях возле стен Твери.

Замысел Скопина-Шуйского состоял в том, чтобы отрезать противника от крепостных стен, прижать к Волге и разгромить. Но Зборовский атаковал первым, применив свою отличную тяжелую кавалерию. И вновь полякам удалось рассеять русскую и шведскую конницу, которая предназначалась для отсекающего удара. Конные атаки против стоящей в центре пехоты не принесли Зборовскому успеха – бой длился более 7 часов, поляки и тушинцы вернулись в свой лагерь. 12 июля обе армии приводили себя в порядок.

Сражение возобновилось 13 июля. Союзной пехоте удалось сломить упорное сопротивление противника и ворваться в его укрепленный лагерь. Решающий успех принес удар резерва – атаку лично возглавил сам Скопин-Шуйский. Армия Зборовского была опрокинута и бежала. Она понесла большие потери, были захвачены многочисленные трофеи. Победа была полной. Однако тут в дело вступил иностранный фактор. Наемники Делагарди не проявляли большого интереса к дальнейшему походу вглубь России, часть из них настаивала на немедленном штурме Твери, надеясь получить большую добычу. Поскольку армия не располагала осадной артиллерией, первые приступы были закономерно отбиты. Оставив иностранный контингент разбивать голову о тверские стены, Скопин-Шуйский выступил с русской частью армии на Москву.

Не дойдя 150 км до столицы, воевода был вынужден вернуться. Во-первых, были получены сведения, что прикрывающий путь к Москве Зборовский получил значительные подкрепления, а вскоре к нему подошел гетман Ян Сапега, взяв командование на себя. Во-вторых, стало известно, что наемники, стоящие лагерем под Тверью, взбунтовались. Вернувшись под стены Твери, воевода обнаружил полное разложение иностранного контингента, требующего денег, добычи и возвращения домой. Делагарди не мог, да и не особо хотел справиться с ситуацией. Поняв, что теперь может рассчитывать только на свои силы, воевода 22 июля покинул лагерь под Тверью и, переправившись через Волгу, двинулся к Калязину. Вместе с ним выступила только тысяча шведов. Лагерь под Тверью фактически распался – лишь Делагарди, верный инструкциям шведского короля, отступил на Валдай с 2 тыс. солдат, прикрывая дорогу на Новгород. Шведам сильно хотелось получить причитавшиеся им по договору Корелу и деньги.

Новая армия, новые победы

24 июля 1609 г. русские вступили в Калязин. Поскольку войск для полевого сражения было теперь недостаточно, воевода приказал хорошо укрепить полевой лагерь, обезопасив его от внезапных атак. К нему с разных сторон шли подкрепления, и уже к августу, по сведениям поляков, у Скопина-Шуйского имелось не менее 20 тыс. человек. В Тушине не могли оставить это без внимания, и 14 августа под Калязином стал лагерем Ян Сапега с 15–18 тыс. солдат. По коннице интервенты имели подавляющее превосходство, как в количестве, так и в качестве.

18 августа поляки двинулись в атаку на русские позиции. Вначале на укрепления лагеря раз за разом наваливалась тяжелая конница, потом ее место заняла пехота. Русскую оборону не удалось ни поколебать, ни выманить защитников из-за укреплений. Ян Сапега, будучи опытным полководцем, решил применить обходной маневр. В ночь на 19 августа вражеская пехота стала переправляться через реку Жабню, чтобы нанести внезапный удар в тыл обороняющимся. Однако Скопин-Шуйский предвидел такой маневр поляков и, как только заблаговременно выставленные дозорные сообщили о появлении врага, бросил против него свои лучшие отряды. Внезапный удар оказался полной неожиданностью для поляков – так они были уверены, что им удалось пробраться скрытно. Их опрокинули, перешли Жабню и погнали к лагерю. Лишь вмешательство польской кавалерии спасло Сапегу от полного поражения. Сапега был вынужден отступить к Переславлю-Залесскому.

В сражении под Калязином русские доказали возможность одержать победу без широкомасштабного участия иностранных наемников. Однако Скопину-Шуйскому еще многое предстояло сделать, чтобы превратить свое храброе, но недостаточно обученное войско в крепкую современную армию. За основу была взята т. н. «нидерландская тактика», которой владел Делагарди, сам воевавший в Нидерландах. Русских воинов учили не только обращению с оружием, но и упражнениям в строю. Большое внимание уделялось возведению полевых деревоземляных укреплений вместо традиционного гуляй-города. Кипучую деятельность развил Скопин-Шуйский в отношении финансовой стороны дела: он шлет убедительные грамоты городам и монастырям, откуда в армию начали присылать денежные пожертвования и выплаты. В конце сентября в лагерь под Калязином возвращаются шведы под командованием Делагарди – царь Василий подтвердил свое решение о передаче Корелы. Боеспособность и численность русской армии были на высоте, что позволило начать осеннюю кампанию.

6 октября 1609 г. Скопин-Шуйский освободил от тушинцев Переславль-Залесский, 10 октября вошел в Александровскую слободу. Активные действия русских заставили противника задуматься о последствиях и принять меры. 27 октября у Александровской слободы появился Ян Сапега с 10 тыс. войск, а 28 октября состоялось сражение. И вновь поляки атаковали русский укрепленный лагерь – каждый раз с всё большими потерями. Русские стрельцы вели по ним огонь из-за укреплений, а дрогнувшего противника атаковала русская конница. Победа принесла Скопину-Шуйскому популярность не только в военной и народной среде. Некоторые бояре стали высказывать мысль, что такой человек более достоин царского престола, чем запершийся в Москве Василий. Князь был человеком большой скромности и пресекал подобные разговоры и предложения.

Финал боевого пути

Успехи русской армии отозвались не только в Москве, но и в Тушине. Воспользовавшись соглашением между Россией и Швецией как поводом, польский король Сигизмунд III осенью 1609 г. объявил войну царю. Лжедмитрий II становился все более декоративной фигурой, надобность в нем становилась все меньше. В Тушине начался разброд, самозванец был вынужден бежать в Калугу. Скопин-Шуйский не ослаблял натиска, вынудив Сапегу после ряда боев снять 12 января 1610 г. осаду с Троице-Сергиева монастыря и отойти к Дмитрову. Угроза Москве была ликвидирована.

Иванов С. В. «Смутные времена»

Русская армия приступила к блокаде Дмитрова. 20 февраля удалось выманить часть поляков в поле и разбить их. Положение Сапеги становилось все более тяжелым, и 27 февраля, уничтожив тяжелую артиллерию и приказав поджечь город, остатки польской армии покинули Дмитров и двинулись на соединение с королем Сигизмундом III. 6 марта 1610 г. прекратил свое существование Тушинский лагерь, а 12 марта русская армия триумфально вошла в Москву.

Встретили Скопина-Шуйского торжественно и с почестями. Царь на словах расточал любезности, а на самом деле откровенно боялся колоссальной популярности своего племянника. Слава не вскружила голову воеводе – он серьезно готовился к весенней кампании против короля Сигизмунда, регулярно проводил учения. Якоб Делагарди настоятельно советовал своему командующему поскорее выступить из города, поскольку в армии тот был бы в большей безопасности, чем в столице. Развязка наступила быстрее: на пиру по случаю крестин сына князя Ивана Воротынского Скопин-Шуйский выпил чашу, поднесенную ему женой брата царя, Дмитрия Шуйского. Звали ее Екатерина, она была дочерью Малюты Скуратова. После этого полководец почувствовал себя плохо, его отнесли домой, где после двухнедельных мучений он скончался. По другой версии, князь умер от лихорадки, а история с отравлением стала плодом досужих домыслов, учитывая его популярность.

Так или иначе, Россия лишилась своего лучшего на тот момент полководца, и вскоре это сказалось самым неблагоприятным образом. Тучи великой смуты, начавшие было развеиваться, вновь сгустились над Россией. Потребовались еще годы и невероятные усилия, чтобы изгнать захватчиков и интервентов из пределов Отечества.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Михаил Скопин-Шуйский - князь и полководец 4-03-2018, 13:41 |

Михаил Скопин-Шуйский

Михаил Скопин-Шуйский рос и делал свою политическую карьеру в весьма непростое время. За всю свою жизнь он пережил пять царствований, видел правление Федора Иоанновича, Бориса Годунова и его сына, Лжедмитрия I и Василия Шуйского. Лжедмитрий возвел Скопин-Шуйского в ранг великого мечника, Михаил находился у трона государя с мечом.

Кроме этого он руководил войсками, которые изгнали Лжедмитрия II из Тушино, ходили слухи, что ему предлагали занять трон после Василия Шуйского, однако Михаил Васильевич отказался. Это был человек незаурядный, человек преданный своему государству и готовый служить ему. Обстоятельства его смерти странные и до сих пор правды не найдено, скорее всего, его цинично отравили. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский - одна из немногих ярких фигур периода Смутного времени.

Михаил Васильевич Скопин-Шуйский

Михаил родился в 1586 г. во времена , со дня кончины Ивана IV прошло тогда только два года. Первые шаги его службы он делал в качестве детей бояр, потом получил чин стольника - престижная должность при государевом дворе, стольники служили у царей и великих князей.

Сам род Шуйских был одним из самых знатных в стране, потомки Рюриковичей, а если точнее старшего сын Александра Невского Андрея Александровича. При переходе на службу конкретно Московским князьям они были уже в статусе детей великих князей. Кроме того Шуйские активно принимали участие в управлении страной при малолетнем Иване IV. Вообще все Шуйские всегда были очень близки как клан и как семья.

Что касается фамилии, многие видимо задаются вопросом: «Почему она двойная?». Дело в том, что один из предков Михаила Васильевича имел прозвище «Скопа» (птица из семейства Орлиных), просто прозвище потом перекочевало в фамилию. То есть все они Шуйские - представители знатного рода. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский приходился племянником царю Василию Шуйскому, который правил с 1606 г.

До сих пор многие историки уверены, что Михаилу предлагали занять царский престол. И судя по происхождению его рода, он был достойной кандидатурой. Род Шуйских ни в чем по знатности не уступал Романовым, он может, был даже знатнее его.

Стоит отметить, что Михаил был очень популярной личностью. Настоящий русский богатырь ростом в два метра, уже в двадцатилетнем возрасте командовал полками. Все относились к нему весьма благожелательно. Многие источники отмечают не только его физическую силу, но и то, что он был интеллектуально развитым человеком, начитанным. Характер был его мягким и добрым. Так же он одержал много важных побед в то время, которые фактически спасли Россию .

Служба князя Михаила Скопина-Шуйского

Популярность Михаила в стране росла благодаря его блестящей военной карьере. Некоторые историки напротив говорят, что многие превозносят его не заслуженно. Однако другие утверждают, что Михаил очень много сделал для страны и что в России давно не было столько талантливого полководца. Предки Скопина-Шуйского были тоже талантливыми военными начальниками, например его отец и дед.

Когда на границах Московской Руси появился первый из самозванцев - Лжедмитрий I, Михаил находился в должности стольника. То было правление Бориса Годунова, о тех событиях можете подробнее прочитать . В момент кульминации противостояния с Лжедмитрием Борис внезапно умирает. Царем провозгласили его сына Федора. Род Шуйских имел все основания негативно относиться к царю Борису. В его правление все они были в опале.

Но тогда созрели и очень жесткие обстоятельства для многих бояр. Дело в том, что в конце мая 1605 г. Лжедмитрий вошел в Москву. У родовитых и не очень бояр было два пути:

• Либо присягнуть ему;
• Либо погибнуть.

Михаил Васильевич оказался в группе, которая целовала крест самозванцу. Кроме того никто особо и не верил в то, что у Федора Борисовича, сына Годунова есть вообще какие-либо права на престол. Многие присягали именно потому, что не видели в Годуновых царской династии. Именно при Лжедмитрии I начинается бурный карьерный рост Михаила по службе, он становится великим мечником.

Карьера М. Скопина-Шуйского при Лжедмитрии I

Карьера Скопина-Шуйского, а точнее быстрый ее рост связан не только с Лжедмитрием, но и с дядей Михаила - Василием. Василий Шуйский был человеком очень хитрым.

1. Василий с легкостью присягнул Лжедмитрию I;
2. Переиграл версию смерти мальчика в пользу самозванца (Василий сам проводил следствие в Угличе);
3. Видимо именно он привез Марфу (Марию Нагую) из монастыря, чтобы она признала сына.

Но затем поведение Василия изменилось. До Лжедмитрия дошли слухи, будто Василий утверждает, что он не есть истинный царь. Земский Собор принял решение за такие речи Василия Шуйского казнить. Видимо принял он это решения с чьей-то подачи. Но уже перед самой казнью Лжедмитрий Василия помиловал и его сослали. Но через некоторое время вернули обратно.

Михаил Васильевич же в это время нес службу при новом государе, ему Лжедмитрий доверял и давал несколько важных поручений. Известны данные, что оклад стольника Скопина-Шуйского при самозванце был 600 рублей в год, это просто «бешеные» деньги для того времени. И Михаил, и его дядья - три брата Шуйских:

• Василий;
• Дмитрий;
• Иван.

Все они были в Борской Думе. Они тоже получали высокие оклады. Больше Шуйских оклад получал только глава Думы Федор Мстиславский.

В XVI - начале XVII вв. богатство измерялось не деньгами, а главным образом земельными владениями. В этом смысле Скопин-Шуйский был очень богатым боярином в свои 20 лет. Он обладал огромными земельными владениями. Кроме земель, полученных во время службы, Михаил обладал землями и отцовскими (семейными). На протяжении уже 4-х поколений земли передавались от отца одному сыну и не дробились.

Служба Михаила Васильевича при царе Василии Шуйского

Как известно в 1606 г. против Лжедмитрия I созрел заговор, не без участия Шуйских. Самозванец был убит, а Земский Собор избрал новым царем Василия Шуйского. Его правление началось с противостояния Ивану Болотникову. Этот воевода в том е году организовал восстание против власти Василия. Иван Болотников говорил о том, что сражается он именно за царя Дмитрия Ивановича. Подробнее о восстании Болотникова вы можете прочитать .

Михаил командовал войсками, которые противостояли Болотникову. На р. Пахре Скопин-Шуйскому удалось одержать победу, но или, во всяком случае, задержать продвижение войска Ивана Исаевича дальше вглубь страны. Затем была победа над Болотниковым под Коломенским, войско не вошло в столицу. Василий потом официально в 1607 г. пожаловал ему боярский титул (до этого стольник только). Итак, Михаилом Васильевичем участвовал в двух важных сражениях против Болотникова:

1. На р. Пахре;
2. Под Коломенским.

Положение Василия было шатким, даже несмотря на то, что он удачно отражал атаки бунтовщиков. Государь заключает тогда союз со шведами. Шведский король предлагал оказать военную помощь против Болотникова, вскоре ею воспользовались. Прибыл отряд шведских наемников. Скопин-Шуйский был отправлен командующим русскими и наемниками.

Последние годы жизни Скопин-Шуйского

Лжедмитрий II и его движение набирало обороты, многие города присягали самозванцу. Василий, наверное, упустил момент, когда была возможность что-то противопоставить Лжедмитрию «Тушинскому вору». Царь подпустил его к Москве. О правлении Василия Шуйского можете прочитать . Кроме этого наемное войско было ненадежно. Как только они не получали своих гонораров, то принимались грабить близлежащие земли. Михаил призывал многие города, рассылал письма с просьбой помочь собрать деньги для уплаты гонораров. И многие оказывали помощь.

Позднее Михаилу Васильевичу удалось создать мощное войско, которое могло оказать достойное сопротивление врагу, в этом большая заслуга Скопин-Шуйского. Русские обучались у шведов, вообще велось усиленное обучение войска. Это дало результаты, удалось освободить Троице-Сергиев монастырь. Это было важное событие, Скопин-Шуйского стали считать освободителем и героем. Потом победы под Дмитровом, в Александровской Слободе.

Вскоре возник заговор против Михаила. Не всем нравилась его популярность. Многие понимали, что возникает вариант, что Скопин-Шуйский может стать даже царем. Василий был бездетен, да и к тому же уже не молод. Михаил же напротив имел жену и у него могли появиться наследники в будущем. Еще, когда Михаил был в Александровской Слободе, то к нему приезжала станица от Прокопия Ляпунова с предложением стать царем. Но Скопин-Шуйский отказался, он все-таки в душе был воином, чтил понятия долго и чести.

Василию Шуйскому донесли о том, что к племяннику уже приезжали с просьбой стать следующим царем. Ни он, ни его брат Дмитрий не могли оставить этот факт без внимания. Они четко осознавали, что популярность и народная любовь Михаила велика. Они видели в нем очень серьезного конкурента. К марту 1610 г. благодаря действиям Скопин-Шуйского отряды разбежались, и вести дальнейшую борьбу не стали. В конце апреля Михаилу было предложено приехать в Москву. Мать отговаривала сына, но он не мог проигнорировать просьбу своего дяди. На крестинах сына князя Воротынского, где Михаил был крестным отцом, ему стало плохо, и вскоре в ночь 23-24 апреля он умер. Очень велика вероятность, что его отравили. Так рано оборвалась жизнь одного из самых талантливых полководцев, Скопин-Шуйскому было всего 23 года.

Михаил Скопин-Шуйский видео

Четвероюродный племянник , сын боярина и князя, знаменитый государственный и военный деятель, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский появился на свет в Москве в 1586 году. Он рано лишился отца, поэтому, обласканный матерью, получил почти «женское» домашнее образование по тем временам. Он изучал «науки», а затем стал придворным.

Интересна судьба этого человека, пережившего нескольких царей. Во времена царствования Иоанна Васильевича Четвертого (Грозного) он играл весьма значительную роль при дворе, а вот во времена впал в опалу, хотя и был при нем стольником. При Лжедмитрии Первом был произведен в великие мечники и именно Михаилу Васильевичу новый царь поручил привезти в стольный град царицу Марфу. А при царе Василии Шуйском, он, как родич, был человеком весьма близким к престолу.

В ратном деле Скопин-Шуйский впервые проявил себя в 1606 году с появлением на политической арене Болотникова, с которым ему пришлось сражаться дважды, и дважды же Михаил Васильевич его разил. Первый раз это случилось, когда основное московское войско под предводительством Мстиславского и других бояр потерпело поражение от Болотникова. Тогда небольшой отряд под предводительством Скопина-Шуйского спас положение, выиграв битву при реке Пахре.

Второй раз одержал Михаил Васильевич победу над Болотниковым уже при урочище Котлах. Именно после этого своего второго поражения Болотников решил засесть в . Именно передовые войска Михаила Васильевича во многом способствовали взятию этого города. Также Скопин-Шуйский отправился в Новгород для переговоров со шведами, дабы испросить у них помощи и, не взирая, на целый ряд препятствий и затруднений, ему удалось достичь своей цели.

В итоге для спасения престола, Скопин-Шуйский выступил вместе с двенадцатитысячным шведским войском под предводительством Я. Делагарди. С их помощью русскому воеводе удалось отвоевать у врагов весь север, взяв , Орешек и . Заставил гетмана Сапегу покинуть, осаждаемую им, Троицкую лавру, победив его в битве при Калязине и взяв Александровскую слободу. В этом предприятии было лишь одно «но». Полному успеху данного предприятия изрядно мешало то, что у Скопина-Шуйского не было достаточно средств, для того, чтобы платить жалование шведским наемникам, а также необходимость по ходу войны заниматься обучением самого войска.

Но, не смотря на все эти значительные преграды, Михаилу Васильевичу удалось обратить тушинцев в бегство, после чего в глазах простого народа Скопин-Шуйский превратился в настоящего отца отечества и истинного спасителя. От Ляпунова к нему даже явились посланники с предложением царской короны, которое, впрочем, Михаил Васильевич отклонил.

По возвращении победителя в стольный град Скопину-Шуйскому был устроен чрезвычайно почетный прием. Но, как это обычно и бывает, его заслуженный триумф породил в сердцах многих зависть и досаду. Его родственники не были исключением. Особенно злился и досадовал родной дядя Михаила Васильевича, Дмитрий Иванович Шуйский, который теперь, после победы племянника, должен был уступить ему свое командование московским войском, которое было снаряжено под Смоленск.

Так, в обход царя, было принято решение избавиться от Михаила Васильевича. На званом пиру, который давали Воротынские, жена Дмитрия Шуйского подлила славному воеводе отравы в хмель, от которой Михаил Васильевич после двухнедельной агонии и скончался (23.04.(93.05).1610г. Государь велел похоронить Скопина-Шуйского в Архангельском соборе, правда, не подле царских усыпальниц, а в отдельном, новом приделе.

Он погиб в 23 года, будучи отравленным завистниками и интриганами. Если бы можно было охарактеризовать его жизнь предельно кратко, то для этого нашлось бы, пожалуй, лишь одно слово - «служение». Скопин-Шуйский Михаил Васильевич (08.11.1586 - 23.04.1610 гг.), выдающийся военачальник, на изломе судеб России в Смутное время оказался человеком, способным не только приносить ей ратные победы, но и победы дипломатии. Его присутствие воодушевляло народ. Люди становились пред ним на колени и, расчувствовавшись, целовали стремя.

Скопин-Шуйский в битвах не знал поражений, фактически проводя внешнюю политику вместо своего неблагодарного и неблагородного царствующего дяди Василия Ивановича Шуйского. Обезумевший от зверств, питаемый страхом царь-боярин лишил жизни не просто своего племянника, но и надежду всей России.

Биография Скопина-Шуйского является предметом рассмотрения данной статьи.

Пролог. Смутные времена

После того как в 1584 году удушили Ивана Грозного и в 1598 году отравили его 42-летнего сына Федора, пресеклась царственная ветвь Рюриковичей. За корону - козырь в партии-заговорщиков - началась борьба боярских кланов: Годуновых, Мстиславских, Романовых, Шуйских. Первым царский престол занял в 1598 году бывший опричник Борис Годунов.

Впрочем, по достижении совершеннолетия царем полагалось стать сыну седьмой жены Ивана Грозного - Дмитрию. Несчастному подростку угрожала смерть от рук претендентов на трон. Так и случилось, как впоследствии установил Василий Шуйский, официально проводящий расследование. Дмитрий «играючи, смертельно накололся на ножичек».

Интрига боярской борьбы за власть продолжалась. Предрешенной оказалась и судьба Бориса Годунова, «взявшего не по чину» монаршество. 13 апреля 1605 года 53-летний царь Борис, пребывая во здравии, с аппетитом отобедав, поднялся на вышку, дабы насладиться обзором Москвы. Ему вскоре стало дурно, носом и горлом пошла кровь, и он скончался. Это был почерк отравителей из рода Шуйских. Все было сделано столь топорно и явно, что боярам пришлось пустить слух, якобы «терзаемый совестью царь», сам принял яду.

Царь-интриган

В том же 1605 к власти над Московией на полгода приходит самозванец Лжедмитрий. Вся эта история с лжецарем была изначально срежиссирована Шуйскими и Романовыми. Не случайно Григорий Отрепьев прежде был дворовым у Романовых, а в Литву его сопровождают доверенные монахи Шуйских. Впрочем, назло боярам взошедший по их воле на трон Лжедмитрий показал себя деятельным монархом, вовсе не желающим отдавать власть.

Бояре-заговорщики убили и его, а затем короновали на своем тайном совете Василия Шуйского. Тот поклялся им править номинально, подчиняясь боярской Думе. В это время герой нашей статьи, князь Скопин-Шуйский, служил при своем влиятельном кузене Василии. Он охранял его лично и обеспечивает безопасность путешествия важных персон.

Восстание Болотникова

Вскоре произошло то, чего ни бояре Шуйские, ни Мстиславские не ожидали. Казак Иван Исаевич Болотников, сыграв на недовольстве казаками «боярским царем», поднял восстание.

Первоначально самозванец собрал 12 000 казаков, заручился поддержкой воеводы путивльского князя Шаховского. Восставшие, опираясь на массы недовольного крестьянства, ставили целью взятие Москвы и свержение боярского царя Василия Шуйского. Смутьянов негласно поддержала Речь Посполитая.

Царское войско, которым командовал монарший брат Федор, было наголову разбито. Бунтарь-казак подступил к Москве.

«Полуцарь», как Василия называли в народе, принял единственное за свое правление мудрое решение: он круто изменил придворную карьеру своего протеже, и девятнадцатилетний Михаил Скопин-Шуйский, подобно своим отцу и деду, стал воеводой московским.

Защита Москвы

Михаил не по годам отличался мудростью, это был высокий, крепкий молодой мужчина с прямым пронзительным взглядом. С детства он готовил себя, как воина, в совершенстве овладев стрелецким оружием, боевой конной выездкой, артиллерийским делом.

Впрочем, и разумом он был не обделен. Скопин-Шуйский сразу же по назначении показал себя чутким политиком, организатором. Ему словно свыше было дано ощущать дух рати и влиять на нее. К тому времени московское воинство пребывало в печальном состоянии, оно не желало проливать кровь за «боярского царя». Скопин определил и арестовал основных смутьянов: Ивана Троекурова, Юрия Трубецкого, Ивана Катырева.

При осаде растянувшимся по площади столицы воинством Ивана Болотникова, Скопин-Шуйский выбрал беспроигрышную тактику. Стремительные вылазки тяжелой конницы, создавали в секторах атаки подавляющее преимущество.

Казаки и другая разношерстая пехота Ивана Болотникова не успевали подготавливать свою артиллерию к бою и несли потери.

Миссия на Севере

Тем временем под Новгородом возникла реальная опасность утерь территорий и падения царской власти. Царь Василий выслал туда своего племянника Михаила. Воевода, прискакавший в северный город, обнаружил, что ситуация сложилась крайне двусмысленная. Агентам Болотникова удалось убедить часть местных бояр и дворян в несостоятельности «полуцаря». Ситуацию накаляло и то, что соседние города Ивангород и Псков уже изменили московскому подданству.

К счастью, новгородский воевода Татищев остался верным царю, вместе со Скопиным-Шуйским они разработали план действий. Посольство от Новгорода во главе с миссионером царя встретилось на переговорах с главой шведского воинства Якобом Делагарди, заключив с ним союзнический договор против Речи Посполитой.

Скопин-Шуйский укрепил дух новгородского войска, поэтому, когда к стенам города, в надежде на легкую победу, подошли полки польского пана Козинецкого, их встретили не открытыми воротами, а пушечными залпами с новгородских стен. Пану пришлось возвратиться, несолоно хлебавши.

Битва под Котлами

Возвратившийся в Москву, племянник царя, искусно маневрируя, вынудил воинство Ивана Болотникова к решающему сражению близ подмосковной деревни Котлы 2 декабря 1806 года. В ожесточенном бою против казацкой легкой конницы, надеющейся на резервы и ожидающей от Скопина, как под стенами Москвы, встречной конной атаки, юный полководец применил неожиданную для бунтарей тактику.

Вместо сабельной рубки конную лаву встретили картечные залпы. Свою мощь показала выстроенная по ходу сражения в боевой порядок маневренная артиллерия (стрельцы называли ее «гуляй-полем»). Затем строй деморализованных болотинцев был рассечен по флангу направленным ударом тяжелой конницы.

Понесшее потери войско казацкого атамана, избегнув окружения, отступило через Серпухов к Калуге. Однако М. В. Скопин-Шуйский продолжал воплощать свою наступательную стратегию непрерывных набегов. В июне 1607 года на реке Воронья три его полка прорвали линию обороны смутьянов, которые отступили в Тулу и обосновались там.

Взятие Тулы

Город с добротными стенами, продовольствием и оружейными складами оказался крепким орешком для царской рати. Да и Иван Болотников, человек действия, не походил на мальчика для битья. Скопин-Шуйский попытался взять его штурмом, но получил отпор.

Племянник царя понимал преимущества позиции обороняющихся, их артиллерии. Он имитировал осаду, реально претворяя другой, более хитроумный план. Полководец Скопин Шуйский распорядился тайно выше по течению реки, на которой стояла Тула, возвести плотину. Когда уровень воды поднялся, ее разрушили. Обороняющим затопило артиллерийские склады и принадлежности. Последующий штурм Тулы увенчался успехом. С ордой Болотникова было покончено.

Впрочем, над царским престолом в Москве нависала еще большая угроза.

Лжедмитрий II. Война с Речью Посполитой

Польские магнаты, видя слабость Московии, не оставляли надежд лишить е суверенитета. Идею нового похода долго искать не пришлось. Так появился ставленник Речи Посполитой, человек ничтожный и подконтрольный, - прикрытие для похода на Москву. Основу войска, выступившего под вымышленную миссию, составили полки Сапеги и Ружинского численностью в 14 000 воинов. К ним присоединились казацкие отряды Трубецкого и Заруцкого (бывшие в воинстве первого Лжедмитрия). Эта рать вначале продвигалась по направлению к Туле, дабы соединиться с Болотниковым, однако не успела.

Царь Василий направил Скопина-Шуйского за подмогой к новгородским и шведским союзникам.

В мае 1609 года русско-шведское войско Скопина и Делагарди, двигаясь к Москве, начало теснить шляхтичей. К нему присоединились полки воеводы Смоленска Шеина.

Интервенты были отброшены со Старой Русы, Торопца. В битве под Тверью в полной мере проявился тактический талант монаршьего племянника. Воевода Зборовский, поверивший его обманному маневру, потерял около 5 000 войска.

Впрочем, после столь ярких побед союз Якоба Делагарди и Скопина-Шуйского распался. Шведам были безразличны политические цели Московии, их интересовали трофеи. Вместе с русским войском остался полк Кристера Сомме, пятая часть союзной рати. Таким образом, армия русских уступала интервентам численностью, однако сохранение единой стратегии для князя Михаила было важней.

Полководец

Скопин-Шуйский к тому времени был весьма популярен в народе, потому после того, как он, остановившись под Калязином, разослал гонцов, к нему отовсюду от общин и монастырей начали поступать подкрепления и деньги. Меж тем полководец успешно обучал разношерстое прибывающее войско к бою по шведскому образцу, добиваясь дисциплины и умения. При недостатке конницы акцент делался на ощетиненные орудиями гуляй-города. Пехота училась лишать конницу маневра и подавлять огнем.

Под предводительством Скопина-Шуйского произошла битва под Калязиным вблизи Троицкого монастыря (Макарьев) с равным ему силами войском шляхтичей Яна Сапеги и Зборовского. Интервенты, атакующие боевой порядок московитов, за время семичасового боя понесли значительные потери и отступили.

Русские двинулись вперед, отвоевав Переяслав-Залесский и Они усилились: московский воевода истратил пожалованные монастырями деньги на наемников Делагарди.

Тем временем поляки перегруппировались. 20 тысяч отборного войска Сапеги противостояло Скопину-Шуйскому. Однако битва на Каринском поле закончилась победой русских и шведов. Те стоически выдержали сумасшедшую фронтальную атаку польских гусар, задержав их деревянными и земельными укреплениями, чтоб затем фланговыми ударами их опрокинуть.

Разгром войска Сапеги

Победы Скопина-Шуйского вынудили польского короля показать свое истинное лицо и объявить войну Московии, на престол которой он решил воссадить Он послал свое войско на основной плацдарм Московии - Смоленск.

Впрочем, наибольшую опасность представляло не королевская рать, а находящееся в опасной близости к Москве, под Тушином, воинство Сапеги (отсюда произошло историческое прозвище Лжедмитрия II - «тушинский вор»). Однако князь Михаил не оставлял противника в покое. Вылазки скопинских воевод еще до прихода основного войска вынудили поляков отступить от Тушина к Дмитрову.

В феврале 1610 года Скопин-Шуйский Михаил Васильевич приступил к решающему сражению по деблокированию Москвы. Его стремительные полководческие действия - под стать более позднему военачальнику России, Суворову. Он в кратчайший срок формирует лыжный полк стрельцов, которые, благодаря неожиданному скоростному маневру, уничтожают передовую заставу поляков и разворачивают орудия в противоположную сторону. Тут же (это было 20 февраля) подоспевшее без потерь русское войско сходу опрокидывает воинство Сапеги, уничтожив его большую часть. Уцелевшие шляхтичи бегут под Смоленск, дабы соединиться с королевским войском.

Вместо заключения

Победоносно закончив зимнюю кампанию 1610 года, боярин и воевода-князь М.В. Скопин-Шуйский во славе возвращается в Москву. Он был бодр и весел, предчувствуя решающий поход на Смоленск.

Бояре потрясены: этот молодой русый и могучий русский бог войны пользуется такой народной любовью, которая им и не снилась. В нем они видят более явного конкурента своей власти, чем шляхтичи. Злодейство притаилось в замыслах семьи царского брата Дмитрия, претендующего на престол. Он намеренно порождает слухи о том, что Михаил Скопин-Шуйский желает стать монархом. «Полуцарь», будучи и сам злодеем по натуре, санкционирует убийство племянника.

Скопина-Шуйского предупреждает об опасности его друг, швед Якоб Делагарди, уговаривая ранней весной приступить к антипольской компании. Однако молодой герой не спешит.

Несомненным было то, что его убийство спланировали заранее. Его назначили во время крещения новорожденного сына князя Воротынского. Скопина-Шуйского пригласили крестным отцом, а его отравительницу (жену царевича Дмитрия Екатерина, дочь Малюты Скуратова) - крестной матерью. Все решила поднесенная ею чарка вина. Симптомы отравления были аналогичны проявившимся у Бориса Годунова. Впрочем, могучий организм князя Михаила еще две недели пытался противостоять смертельному яду.

Так обезумевшие от зверств братья Шуйские уничтожили своими руками человека, способного спасти их династию, коим был Михаил Скопин-Шуйский. Краткой, но яркой была его жизнь. По его кончине вся Москва оделась в траур, оплакивая воистину народного героя. Шведский же рыцарь Делагарди посетовал, что нигде, ни в России, ни на родине ему не встретить лучшего друга.

Дядья героя, его убийцы, не имевшие таланта ни править Московией, ни руководить ее армией, вскоре оказались плененными поляками, а стольный град был взят позорно, без боя.